«лилипут» может кому-то показаться обидным. Это бывает, когда дело идёт о людях. Мышам такое название тоже не всегда приятно, хотя они не подают вида. Если взять папу Розендааля на ладонь, то он окажется высотой не выше вершка. А в семье папа был не только самым старшим, но считался самым сильным Розендаалем. И ещё, он всё время работал.
В какой это случилось стране, трудно сейчас сказать. Но одно можно сказать точно, страна та была маленькая и чистая.
Нарядный домик мышей-лилипутов стоял незаметный в траве, выкрашенный белой краской. Сверху его прикрывала от непогоды соломенная крыша. Соломой покрывают крыши не только лилипуты. В долине Розендааль так поступают сплошь и рядом. Так вот, в доме маленьких мышат было всегда сухо и тепло. Рядом с домом тёк ручей, в котором никогда не переводилась чистая питьевая вода. Воздуха всем обитателям жилища тоже хватало вдосталь, а, как известно любому, чистая вода и воздух – самое главное для жизни. Если воздух к тому же напоен запахом цветов, то чего ещё нужно?
В домике на верхнем этаже пахло соломой, детскими игрушками и немножко лимонадом. Такой странный запах можно учуять, ткнувшись носом в макушку маленьким детям. Маленькие мышата тоже часто так пахнут. Впрочем, в цветущей долине Розендааль этот запах совершенно естественный.
Внизу, на первом этаже дома находилась кухонька. На кухне мама Розендааль готовила пироги. Она добавляла в пирог муку из мускатного ореха и не жалела мёда. Тогда все вокруг не могли пройти мимо дома Розендааль. Прохожие останавливались, принюхивались, облизывались. Откуда-то снизу, почти из-под земли поднимались едва уловимые тонкие и аппетитные струйки.
– Ах, какой аромат, – говорили большие люди и восторженно добавляли. – Сахарная пудра. Чистый Розендааль!
И шли себе своей дорогой. Им не приходило в голову повернуть шею, нагнуться над корягой и поглядеть под дерево.
Из-за своего размера дом Розендаалей совершенно не было видно. Поэтому люди и не понимали, откуда веет сахарной пудрой на всю долину. Думали, такая тут трава и цветы вокруг.
Дел у папы Розендааля было невпроворот. Подлатать крышу, натаскать в детские спальни пух с поля, перестроить комнаты, собрать травы и подновить двери. А самое важное – собрать урожай пшеничных зернышек, сходить на охоту и настрелять личинок жуков и пчёл. Пшеничные зёрнышки и жареные по-мышиному личинки пчёл – главное пропитание всех мышей, а вовсе не голландский сыр, как думают многие.
Поэтому неправильно думать, что Розендаали, а особенно их папа, выходили из дома с целью прогуляться до ближайшего магазина. Или чтобы подышать свежим воздухом. У мышей всегда какие-нибудь поважнее дела имеются.
– Сыр в поле не растёт, – говорил, бывало, папа.
Самому младшему в семье мышонку родители долго не могли придумать имя. Долго спорили. Первым дали слово детям. Но ничего путного от них было не добиться, кроме «Микки Мауса».
– Пусть зовётся, Фридрих-Иероним, – быстро придумала новорожденному имя мама Розендааль.
– Опять дурацкое имя выдумали, – засмеялся кто-то из детей.
– Не болтай глупости, Ганс-Дитрих, – отвечал папа.
Папа подумал, покрутил усами, почесал затылок двумя лапами и произнёс:
– Назовём его Юп. Есть такое имя.
– Юп? – недоумённо спросила мама Розендааль.
– Ничего не понимаю, – закрутил усиками старший брат Вольфганг-Амадей. – Что за имя такое, Юп?
Дело в том, что одна замечательная книжка лежала под папиной кроватью уже целый год и манила удивительными картинками. На обложке золотой краской было выведено: «Солнце и Планеты». Папа всё собирался её осилить, обложку он уже закончил, но дальше зубы не доходили. Зато запомнилось название одной огромной планеты, которую папа Розендааль съел на прошлой неделе. На прогрызенной странице раньше стояло «Юпитер». Теперь там зияла дыра. Виднелись только две буквы Юп. Про них папа и вспомнил.
– Хорошее имя, – пожал плечами папа. – Короткое и гордое. Может, хотя бы этот не станет шалопаем.
Дети зашумели и принялись выдумывать смешные имена.
– Лимониус-Апельсиниус, – закричал один.
– Малявка-Козявка! – смеялся другой.
Тут папа Розендааль стукнул кулаком по столу:
– Хватит! Из одного, по крайней мере, будет прок.
– Юп? Опять из какой-то книжки? – пыталась возразить мама.
– Довольно с нас непослушных Фридрихов-Иеронимов, – прервал её папа, – этот мышонок будет похож на меня.
Так самый младший в семье Розендааль получил своё короткое гордое имя.
Мечта
