их организовал? – Строго спросил Петр Петрович.
– Так сами, добровольно. Надо же, говорят, выручать мужиков.
– А информация про Борщовку откуда?
– …Не знаю, – запнулась Ирочка.
– Аглая настрекотала? – Усмехнулся Петр Петрович. – Оперативно работает! Вот кого командующим фронтом ставить надобно!
Спалось Петру Петровичу тяжело, с удушьем, с бестолковыми кошмарами. Проснуться его заставил чей-то пристальный взгляд. Перед ничего не понимающим спросонья Петром Петровичем собственной персоной сидел, трясясь мелкой дрожью, Порфирий Иванович. Петр Петрович помахал перед глазами рукой, отгоняя очередное кошмарное видение. Но видение не исчезало. И тут Петр Петрович, поняв, что это не сон, вскочил, как ужаленный:
– Ты?! Откуда?! Как это?! – Суетливо бегал он в трусах и майке вокруг стула, на уголке которого притулился Мусанин.
– Доброе утро! – в комнату вошел Макар Ефимович. – Вот, один отыскался…
Оказалось, что Макар Ефимович, проявил инициативу и рано утром организовал местных, пока еще трезвых мужиков на поиски пропавших охотников, пообещав каждому по бутылке водки. Через пару часов Порфирий Иванович, трясущийся от голода и холода, был найден на краю Гнилого болота. На все вопросы он только что-то бессвязно бормотал.
– А где остальные? – спросил Петр Петрович у Макара Ефимовича.
– А это Вы у него спросите.
– Порфирий Иванович, куда остальные охотники подевались? – сурово спросил Петр Петрович.
Порфирий Иванович безмолвствовал.
– Зови Егора Андреевича. Допрос снимать будем. – Обратился Петр Петрович к Макару Ефимовичу, торопливо натягивая брюки.
В комнату набились все поисковики, кроме водителя Леши. Сержанта тут же определили на составление протокола. Но, как ни старались, так и не смогли выдавить из Порфирия Ивановича ни слова. Он молча сидел на краешке стула, сотрясаясь тщедушным телом, мертво уставившись в одну точку.
– Водки ему не давали? – Вдруг осенило Семочкина.
– Виноват, упущение допустил, – признался Макар Ефимович.
– Да уж, – укорил Петр Петрович.
Все согласно закивали головами. Макар Ефимович проворно доставил водку, стаканы и соленые огурчики. Петр Петрович наполнил стакан и поднес к губам Порфирия Ивановича:
– Выпей, родимый, полегчает.
Порфирий Иванович долго цедил целительную влагу сквозь сжатые губы. От огурчика отказался, помотав головой, удовлетворенно крякнул, и четко, как на докладе выговорил с некоторой гордостью:
– Я сделал это!
– Чего ты сделал, иуда? – Разъярился Петр Петрович. – Ты мне такое мероприятие сорвал! Ты зачем их всех на охоту от моего имени созвал? Чтобы меня под монастырь подвести?
Порфирий Иванович опять замолчал.
– Водки, водки еще наливайте. Это наипервейшее средство
