где-нибудь между Хабаровском и Владивостоком и никогда не возвращаться. Си-хо-тх-А-линьскхий к-х-хр-ребет. Там живут одни только кх-х-меры. Какие кхмеры? – ханты-манси, вот кто там живет. Черт, я уже ничего не помню. Как же назывался этот чертов кхрребет, который я пересекал по пояс в снегу всего несколько… Несколько… чего? А – дней назад. Вот там бы и остаться. И никогда не возвращаться.
– Покинуть сей бренный мир?
– Что угодно. Уйти, чтобы этого всего больше уже не видеть.
– Успокойся, Макс. Выпей что-нибудь для разрядки.
– Какой выпить? Я уже, наверное, бутылку коньяка вылакал. Какая разрядка? Р-р-мянский коньяк Гранд Сргис, Мштосцсц. Чтобы не лцзреть…
– Зря ты нагнетаешь. Проводишь Марту на вокзал. Вернешься домой. Отоспишься. Она отдохнет в Коктебеле. Приедет отдохнувшей. Уже было год назад… И все у вас наладится. Забудешь о мрачных мыслях. Иди-ка лучше к гостям.
– Нет, ты скажи мне, Стива. Я ведь только тебя спросить могу. Ведь это кто-то из наших. Конечно – не официант какой-то, не водопроводчик, Марта слишком брезгливая… Кто-то из наших. Откуда еще взяться человеку? Кто, кто? Это, наверное, Боб.
– Что за глупость? С чего ты взял?
– Ну не Мклухо же Мклай! Рыжий – он никакой. А Боб – высокий, стильный. При деньгах. Это Боб.
– Вряд ли. У Боба же с Лариской роман. У них очень серьезно.
– А Боб такой, он и с Лариской, он и с кем-то другим запррст может. Легко! Если женщине из наших выбирать – так только Боба!
– Ты перепил, Макс. Иди закуси. И потанцуй.
Картина вторая
«Большая» комната в квартире Макса и Марты. Совковый шик – паркетный пол, полированная мебель. Тоже, скорее всего, импорт из Восточной Европы. В глаза бросаются необычные сине-фиолетовые бумажные салфетки на столе – не очень аппетитно, но Марта почему-то не любит белые. Боб танцует с Валей. Лео – за столом с сестрой жены.
Входит Макс. Подходит к танцующим. Довольно бесцеремонно отодвигает Валю («Макс, как ты себя ведешь?»)… и, не обращая на нее внимания, поворачивается к Бобу.
– Ты отчего один пришел, супермен, мы же приглашали тебя с Лариской?
– Лариска не смогла. Ребенок приболел. Просила передать всем привет.
– Ах, да, у нее же сын пятилетний. Заболел, заболела – свежо предание, а верится… с тррудом.
Макс достает из шкафа две пары боксерских перчаток. Надевает одну пару на руки Боба, шнурует, Боб смотрит на него с удивлением, вторую пару – на свои руки:
– Валюшка, не дуйся, иди-ка лучше сюда, зашнуруй перчатки мастеру спорта по тарелочкам. Ну что, ты готов, красивый, спортивный, успешный Боб?
– Вообще-то сейчас не момент, то есть не самый удачный момент. Может, в другой раз?
– Боишься, что ли? Меня, простого кх-х-мера, боишься…
– По-моему, ты немного не в себе, Макс. Но раз настаиваешь… Давай попробуем.
Макс без подготовки
