практике это означает, что такие области теологии, как вера, праведность, исцеление, авторитет изучаются отдельно друг от друга. Это делается из педагогических соображений. Опасность состоит именно в разделении взаимосвязанных понятий на ячейки, потому что жизнь выглядит иначе. Жизнь не теория. Хотелось бы найти такой баланс в преподавании, который не разделял бы теорию и практику. В условиях библейской школы достичь этого трудно. Беспорядок будет слишком велик, чтобы школа могла функционировать нормально.
Наше мировоззрение часто строится по принципу «либо-либо». Мы думаем: «Истинно либо одно, либо другое». Таким образом, мы противопоставляем понятия друг другу. «У меня характер такой-то и никакой другой», – думаем мы. Подобное мышление берет свое начало в греческой философии, целью которой было отделить и четко определить основные понятия бытия. Это привело к тому, что человек стал противопоставлять все всему. В результате, мы начинаем задаваться вопросами: «Что важнее: вера любовь?». В Библии написано, что «теперь пребывают» вера, надежда и любовь, а не только вера, или только надежда, или только любовь (см. 1 Кор. 13:13). Нет нужды выбирать, что из них важнее. Нам необходимы все три для того, чтобы наше христианское хождение было сбалансированным. С другой стороны, все это не означает, что мы меняем наши взгляды в зависимости от ситуации и размываем границы основных истин, в которые верим. Просто зачастую эти границы трудно обозначить.
Именно поэтому мы не можем говорить о силе Духа и одновременно молчать о любви Божьей. Если мы называем какое-то проявление действием Святого Духа, а в результате не видно любви, то вообще сомнительно, Святой ли это Дух. Когда Ему дано много места в нашей жизни, в нас видны и сила, и любовь одновременно. Сила и любовь действуют вместе.
Девять дней приготовлений
Давайте вернемся к молитвенному собранию в «верхней зале», описанной в книге Деяния. Разнообразные люди были там. Одними из наиболее заметных, конечно, были апостолы и Мария, мать Иисуса (см. Деян. 1:13, 14). Иисус тщательно выбирал Себе учеников, но не так, чтобы они подходили друг другу. Наоборот, они были настолько разными, что это различие после смерти Господа сразу же и проявилось. Их дружба подверглась сильнейшему испытанию. Не было, к примеру, больших духовных привязанностей между неисправимым оптимистом Петром и окончательным пессимистом Фомой. Мы помним Петра, его, казалось бы, непоколебимость, когда он заявлял во всеуслышание: «Ты – Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:16); «если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь», «хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя» (Мф. 26:33, 35); «Господи! с Тобою я готов и в темницу и на смерть идти» (Лк. 22:33). Ничего плохого не было в обещаниях Петра, но он не смог их исполнить. Все собравшиеся знали это. Сам Петр наверняка был потрясен таким исходом до самого основания. И мы, конечно, помним Фому, его неуверенность и сомнения. Когда Лазарь умер, а Иисус решил идти к нему, Фома говорит отстраненно, с какой-то отчаянной смелостью: «Пойдем и мы умрем с ним» (Ин. 11:16). Фоме, ко всему прочему, было тяжело поверить в воскресение
