ты ее нашел? Мало ли…
– Да. Она у своей мамы пока живет.
– И?
– Что и?! Послала она меня! – уже повышаю голос.
– Ну и правильно сделала, Акрам, – припечатывает сестра.
– Ты издеваешься?!
– А чего ты ждал? Ты ей сколько нервов потрепал? Это она еще долго продержалась.
– Я понял. Я пошел.
– А ты чего хотел? – перегораживает она мне дорогу. – Чтоб, как у родителей было? Не все согласны так жить. Особенно женщины! Я, например, нет.
– А можно без твоих нотаций?
– Да, конечно. Если понадоблюсь, наберешь. Пойдем тогда ко всем.
– Иди, я догоню. Мне нужно еще выцепить отца на пару минут. Он хотел обсудить новую сделку.
– В кабинете его ищи. Он туда пошел, – деловито роняет сестра и оставляет меня одного.
Я уверенным шагом иду в сторону отцовского кабинета, постучать не успеваю.
Сквозь едва заметную щель доносятся обрывки разговора и всегда строгий холодный голос:
– Алина, я тебе сказал. Сегодня я дома. С женой. Завтра к вам заеду.
Пальцы мои неконтролируемо сильнее сжимают ручку.
Глава 7
Я медленно цежу воздух из легких, замирая у двери. Раздумываю: может, уйти? Но какой смысл шифроваться.
О существовании отцовской Алины вся наша семья узнала,… когда мне было лет двенадцать. Это оказалось настолько сильным потрясением для всех, что ни я, ни мама, ни Гела нормально не общались с отцом, минимум, пару недель. Позже мать, воспользовавшись моментом, когда отец уехал в командировку, собрала вещи, взяла нас с Гелой под руки и увезла в дом к своим родителям. Возмущений была целая куча, проклятий на голову отца еще больше, ну и куда ж без многострадального «видеть его не могу!»
Мать решительно оборвала всякую связь с отцом. А бабушка с дедом как на иголках сидели и ждали возвращения свирепого Ильнара Ибрагимова. В то время я ненавидел свою фамилию. Ненавидел отца. Мне казалось, что он предал нас всех. Каждого в отдельности. Потому что в той, второй семье у него рос второй сын. Такой же, как и я, только с разницей в год. В год! Это жестко ударило по мне. Помню, как украдкой пробрался на кухню в четыре утра, сидел у распахнутого окна. На улице стена дождя, дальше носа ничего не видно. Расслабляющий запах озона в воздухе.
Как остро отпечаталось желание натянуть джинсы, свитер, забрать накопленные деньги и уйти куда глаза глядят. Почему-то было невероятно сложно смириться, что у отца есть другой сын. Отдельно от нас. И он к нему приезжает. Они вместе проводят время. Смеются. Радуются. В тот момент отец для меня умер. Тот отец, которого я любил всей душой, несмотря на строгость, жесткость и периодическую бесчеловечность.
До сих пор я воспринимаю его исключительно как приложение к маме, с которым приходится мириться: присутствовать, разговаривать, обсуждать. Я понимаю, отец многое мне дал. И да, я вроде как должен быть благодарен. Но ничего
