часам с барометром, термометром и гигрометром, хотя и лишайники имели пока отличавшийся от моих часов на пару часов вперёд примерно двадцатичетырёхчасовой цикл большей и меньшей яркости – вероятно чтобы обитатели Реки с ума не посходили. Я научился не обращать внимания на щебет истосковавшейся по любви и общению ещё и болтливой как все полуразумные русалочки. Она, похоже влюбилась в меня, что не мудрено, но печально, ибо я рядом ненадолго. Но и не очень печально – русалки обычно не отличаются постоянством и серьёзностью, и уж тем более не склонны долго предаваться грусти. Вот и Проника начала резвиться, покушав и потешно набив прозрачный желудок быстро становившейся прозрачной едой, поспав несколько часов после обеда в обнимку со мной в крохотной каютке и ещё раз покушав.
Мои попытки поучить её какой-нибудь профессии, вроде шитья или приготовления еды, вызвали много веселья, мелких шалостей, но мало толку. Я выдал резвушке пару шлепков, но сам пока оставил уроки, прекрасно зная, что дальше с моей терпеливостью ученицу ждёт порка и прекрасное и быстрое усвоение материала, но к решительным мерам пока переходить не спешил. Просто не надо вроде.
Ну а Проня несколько раз ныряла, показав, что её умение, это собирать добычу и ловить рыбу. Она сказала первый раз про богатое добычей место, куда плавала с подружками. А второй раз я и сам догадался, когда тоннель-русло Реки временно расширился на полверсты, ещё и с песчаными пляжами с камнями, кустами и даже деревьями, гротами и пещерами. И мы обогатились на двух вкусных лобстеров, кучку тоже вкусных моллюсков, из которых извлекли и пару почти обычных красивых жемчужин и несколько разных лечебных, тонизирующих и придающих сил твёрдых и мягких жемчужинок. На красивый розовый уже мёртвый коралл. На рыбину и небольшого крокодила.
Последнего добыл я, взяв баллон с кислородом – а дыхальники русалок я пока решил не тратить – ласты и маску. И багор. Им и добыл крокодила. А всем своим оснащением и неуклюжестью под водой очень развеселил Проню. Которую под водой и не видел, если она не начинала вертеть маленькой, но соблазнительной голой попой прямо передо мной или пошаливать проказливыми лапками.
Я немного обследовал и берега, собрав растений, семян и светящихся лишайников, найдя в песке довольно большой симпатичный изумруд, но неогранённый, ну и срезав для острастки разошедшейся красотки пару прутиков. А Проня, рассмотрев изумруд, нырнула и притащила невзрачную плоскую половину двустворчатой раковины моллюска, сказав, что я смогу огранить камушек, возюкая по для этого и используемой сверхтвёрдой раковине. Ага, счаз, делать мне больше нечего.
Я повёл яхту дальше, показав Пронике и нехитрое управление. Занялся обработкой добычи и выделкой шкуры крокодила, благо зелья и для этого были в моём багаже. И начал готовить мясо и рыбу на крохотной печке на крохотном камбузе с раздвинутыми стенками. А русалочка еду готовить не умела, хотя жареная рыба и мясо ей очень понравились. И выделывать шкуры не умела. Но я был решителен – раз сама в служанки
