может нахлебалась воды. Осторожно развязал шнурочки тугого на груди платья, раскрыл. А ничо так сиськи. Перекинул лицом вниз через колено, сдавил слегка, вроде воды в лёгких нет – потеряла сознание от удара о воду и моя ошибка не привела к вдоху. Ну ладно, делать нечего. Искусственное дыхание!
Я набрал воздуха, запечатал уста спасаемой и мощно выдохнул воздух в её лёгкие. А ничо так, сработало! Пока я набирал второй вдох и размышлял, стоит ли сделать и непрямой массаж сердца, но и аккуратно надавил на грудь помогая выдавить воздух перед вторым в её новой жизни вдохом, как девица сама вдохнула, открыла глаза, вытаращилась на меня, довольно ловко ухватилась за свои сиськи, а потом начала лупить меня кулачками, вопя про насильника принцессы, и про жуткие кары. Я радостно сдёрнул с неё мокрое платье, стянул и мокрую обильно вышитую и слегка кружевную рубашку и панталончики, обратив внимание что девица полностью проэпилирована и даже слегка накрашена водостойкой косметикой, начал обтирать полотенцем – не то что очень надо и так уж срочно, но весело – с удовольствием преодолевая сопротивление и говоря:
– Я Иной. И нехорошо угрожать своему спасителю. Прынцесса значит. Ну и судя по тому, что тебя сбросили в Колодец, кару огребла ты.
– Я Санназири. Спасибо за спасение. Но прекрати меня лапать, – уже спокойно проговорила явно быстро соображающая и весьма разумная принцесса. – И да. Я ещё не сообразила, что меня принесли в жертву, сбросив с моими книгами и научными приборами в Великую Пасть. А где мои сундуки?
Девица переполошилась. А потом даже забыв про свою наготу, вернее не поняв, когда я убрал полотенце, вытаращилась на вынырнувшую и забравшуюся на борт с концом привязанной к сундуку верёвки голенькую прозрачную русалочку, которая купальник не очень любила – я не подумал, что русалки и кожей дышат, и закрытый купальник надо переделать в микробикини, а дышащий гидрокостюм из кракена пока не готов.
Я не выдал Санне свою запасную одежду и она закуталась в полотенце. Сердито вопила на меня, когда я извлекал со дна три её тяжеленных больших сундука – даже лебёдку к рее пришлось привязать – фунтов по четыреста! Ну никакой благодарности! И даже покушав и выпив вина, принцесса не стала благосклоннее. И любовью благодарить спасителя не спешила, несмотря что уже почти голенькая. И на моё предложение ответила отказом и тирадой на пять минут – что она правильная девственница, гордая принцесса, набожная праведница и учёная, решила посвятить себя науке, а не соблазнам. Ну хоть не единственному избраннику, ха! А науке любовь не помеха. Но пока я всё-таки выдал принцессе свою запасную одежду, в которую она облачилась, а потом попялилась на меня и обозвала похотливым самцом, который сразу ей одежду не выдал, напрасно надеясь на блуд. Умная однако.
И одетая в мои рубаху и подвёрнутые штаны – которые вызвали покраснение щёк всё-таки помечтавшей о чём-то девицы – и ставшая похожей на чистую пиратку Санна набросилась на перебор своего барахла. Горестно вопя, что всё
