накренился и резко повернул вправо. Граф с трудом удержался на ногах, заскользив башмаками по палубе.
– Дьявол! И как у этого пьяницы голова не болит по утрам? Хоть бочку выхлебает – всё нипочём.
– Закусывать нужно, брат, и болеть ничего не будет!
Ричард обернулся на голос. Барон стоял совсем рядом, возле левого борта, и всматривался вдаль.
– Скажи как есть: сметать со стола всё съестное, что свинья. – Бедфорд хмыкнул. – Закусывать… Такие куски ещё в рот запихнуть умудриться надо, обжора…
Кевин не стал слушать далее ворчание родственника, его волновало нечто другое.
– Кажется, я вижу городские огни.
– Очень странно, что ты обладаешь столь зорким зрением. До берега несколько десятков миль, разве что вход в гавань освещают кострами.
– Или эти костры совсем по другому поводу.
Граф прекратил ворчать: барон впервые не захотел поддержать словесную перепалку, что случалось крайне редко.
– О чём ты?
Младший Милтон обернулся. От глаз Ричарда не ускользнула лёгкая синева век на обычно пышущем здоровьем лице барона.
– Вспомни слова деревенского старосты. – Он перекрестился. – Я спать толком не могу с того дня.
Если бы не дурное настроение, граф рассмеялся бы над поспешным жестом брата.
– С каких пор ты стал суеверным глупцом, опасающимся болезней?
Пьяница и дебошир ответил, удивив ещё:
– С тех самых, как понял, что любовь стоит того, чтобы жить! Последний бой многое прояснил для меня.
Ричард готов был потирать руки. Их с подругой уловка приносила плоды.
Он приподнял бровь:
– Я даже знаю цвет глаз твоего желания.
– Чуть темнее твоих. Я не делаю из этого тайну, – пожал плечами Кевин.
Бедфорд по привычке ощетинился:
– Не забывайся, Гвен – моя невеста…
Барон не желал выслушивать сотни раз повторяемое и порядком надоевшее заявление:
– Да полно тебе! Если бы каждый раз произнесённые тобой слова всё больше становились похожи на правду.
– А вот это…
– Знаю, знаю, не моё дело, – вновь перебил Кевин. – Но позволь не согласиться. Я могу сделать Гвен счастливой, не ты.
Граф не был готов к серьёзному разговору сейчас. Не удачное выбрал брат время для откровений. Хотя разве может оно вообще быть удачным? Чтобы объяснить всю правду, придётся открыть тайну, в истине которой он сам пока толком не уверен.
– Это почему же? – ответил он вопросом.
– Нелегко познать счастье в объятиях мужа, влюблённого в другую женщину.
– Ты по-прежнему убежден, что я люблю Изабеллу? – с издёвкой усмехнулся Бедфорд, намереваясь перевести разговор в шутку. Но Кевин не собирался отступать; взгляд голубых глаз выражал решительность.
– Более чем когда-либо. Ты снова говорил
