холодок пробежал, что я непроизвольно передернула плечами.
– Мамочки? – прошелестел голос неведомого чудовища, уставившись точнехонько на меня. – Никогда такого странного имени не слышал…
– Хозяин лесной, не серчай на эту безголовую, это она сдуру болтнула – не подумала…
– А зачем же ты ко мне глупую-то приве-е-ел? – провыл трухлявый… эм… пенек?
Не, ну а как его еще обозвать: труха сыплется, ветки во все стороны торчат, листики такие, словно их сперва хорошенько пожевали, а затем выплюнули за ненадобностью, а еще сам этот, как его там… короче, он здоровый, раза в два меня выше, но такой скрюченный, что можно подумать, будто передо мной такой ста-а-а-арый-старый дедок. Ему лишь тросточки не хватает, чтобы идти стало легче.
– А… а вы кто? – осмелилась я все же задать животрепещущий вопрос.
И вот тут я поняла, что что-то явно сделала не так: кот, испуганно мяркнув, резко упал жирным пузом на землю и прикрыл голову лапами, тихо повторяя: «Ой, дура, ой и дура! Я же предупреждал! Ой, что будет… домой хочу…»
Стою, понять не могу, что такого я спросила, вроде вопрос-то не страшный и ничего в нем такого нет, но стоило только перевести взгляд с Ростика на… вот эту трухлявую образину, как поняла, что, таки, да, я что-то ляпнула, не подумав.
– Кто я такой? – прошипело это существо, начав раскачиваться из стороны в сторону, и смотрит на меня при этом так, что будь у меня хоть капля стыда, я бы точно сгорела на месте, а так… стою, значит, ничего не понимаю, кот от страха дрожит, мистер-Пенек отчего-то злиться и… Видимо, причиной всего этого являюсь, непосредственно, я.
Ну, я и ляпнула:
– Ну так что, как зовут-то вас, а? Не Пеньком же называть, в конце-то концов, – и так непринужденно пожала плечами, что сама приофигела. И откуда только столько наглости во мне? Никогда за собой не замечала раньше!
– Кто Пенек, я? – еще пуще начал шипеть он, размахивая своими ветками в разные стороны, словно руками, да вот только беда – он их, похоже, не контролировал, потому как они пытались дотянуться до меня, но у них, у «рук», ничего не получалось. Я даже хмыкнула.
Ой, зря!
– ТЫ еще и насмехаешься надо мной?! – окончательно взбешенный, взревел хозяин леса, наступая на меня.
– Кто? Я? – всамделишно удивилась, вскидывая брови. – Что вы, ни в коем разе.
– Молчи, дурочка, молчи! – подсказал мне Ростик, но я не я, если послушалась бы какого-то кота.
– Короче, мистер, я вас не знаю, не понимаю, для чего этот жирдяй, – кивнула в сторону кота, – меня к вам привел, но это крайне невежливо стоять и молчать, когда к вам обращаются. Вы вообще соображает, о чем я вас спрашиваю?
Непонятное существо даже замерло на мгновение от моей наглости, а затем, ка-а-а-к, заорет:
– Да как ты смеешь так разговаривать со мной?! Ты, – и презрение во взгляде, а в словах яд, – жалкая человечка! Еще слово, и ты никогда не выйдешь из моего леса!
– Ой
