я просчитался. Тегим-апал сохранил внешнее спокойствие, хотя глаза его злобно сощурились. Он медленно опустился передо мной на корточки, внимательно следя за каждым возможным движением, а затем прошелестел мне прямо в лицо.
Из его рта несло пивом:
– Нет, дружок, это ты своим маленьким умишком никак не сообразишь, что происходит. Вот это, – он потряс мешком перед моим опухшим носом, – сейчас я надену на твою голову. Затем вывезу за город и уже там как следует позабавлюсь. Не собираюсь я марать твоей мушкенской кровью пол и стены темницы. Отмывать ведь замучаешься!
«А, так, значит, это ты здесь устраиваешь влажные уборки! Ну, тогда тебя ждет неприятный сюрприз в одном из уголков камеры. Да и „аккадское вино“ тут, ненароком, разлилось…».
Учитывая обстановку, мысли в моей голове сменялись со скоростью света.
«Может все-таки попытаться придушить его цепью? Да нет, бесполезно. Он свернет мне шею еще до того, как я двину рукой. Но какая разница? Я все равно умру – сейчас или чуть позже».
Размышления заняли всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы Тегим-апал что-то заподозрил. Когда я пошевелился в попытке принять более удобную позу, он быстро выбросил вперед правую руку, откидывая растопыренной ладонью мою голову к стенке. Затылок сильно ударился о кирпичную кладку.
Перед глазами все поплыло.
Проваливаясь во тьму, я услышал шелестящий голос ассирийца:
– А я не так туп, как бы тебе хотелось, братец.
Вас никогда не укладывали на голую спину осла животом вниз? Так, что голова свисает с одной стороны, а ноги с другой? При этом вы связаны по всем конечностям, а руки заведены за спину. Суставы полностью затекли и ноют. Желудок скручивает от голода. Голова буквально раскалывается на части, особенно в области затылка. И в довесок ко всему на лицо надет плотный пыльный мешок, отдающий в нос смрадом тухлых овощей.
Никогда я еще не испытывал в своей жизни столь большой букет изнурительных и мученических чувств. Причем разом. К тому же осел шел далеко не ровной походкой, так что меня то и дело слегка подбрасывало вверх, после чего ударяло животом о спину животного и выбивая воздух из легких. Полноценно же вдохнуть мешал пресловутый мешок. Полностью потеряв счет времени с того момента, как этот убогий кусок грязной ткани короновал мою голову, я лишь молился. Молился всем богам, которых знал, о скорейшем окончании этого путешествия, где бы ни была его последняя остановка. Но время крайне коварная штука – оно течет быстро, словно бурный поток, когда тебе хорошо, и плетется аки дряхлый старик, когда тебе плохо.
Вот и сейчас я ждал конца. Но он все не приходил, а я гадал, что же произойдет раньше – сойдет ли мой мозг с ума, или из тела выйдет дух? В итоге, оба предположения оказались ложными – первым остановился осел.
Я услышал звук спешившегося человека, а затем почувствовал, как кто-то поднял меня за ноги и сбросил вниз, будто мешок с навозом. К своему глубокому изумлению, я не ощутил ни удара, ни ушиба о землю. Словно упал на
