style="font-size:15px;"> – Ради Бога, – испуганно произнёс мой сосед по палате. – Ты хоть представляешь, что с тобой сделают, когда комиссия приедет и узнает об этом?
– Нет, не представляю.
– Регулярно, раз в месяц, сюда приезжает комиссия и тщательно всё проверяет. Если кто-то случайно проговорится, ты и командир, который тебя сюда направил, будете в большой беде. Местный командир – хороший человек, не стоит ему создавать проблемы.
Я испугался, что комиссия обратит на меня внимание.
– Где я могу найти этого командира?
– Его кабинет в конце коридора, последняя дверь слева.
Со страхом я пошёл к указанной двери и тихо постучал.
– Входите, – раздался голос изнутри.
Нерешительно я открыл дверь и заглянул внутрь. Командир был один. Он сидел за столом, заваленным бумагами.
– Могу я войти? – спросил я.
– Да, конечно. Входите.
– Мне кажется, произошла ошибка с моим направлением в медпункт. Я хотел бы обсудить это с вами, – объяснил я.
Он поднял взгляд и внимательно посмотрел на меня.
– В чём дело?
– Меня направили в восьмую палату, но мне не нужна операция.
– Почему?
– Потому что у меня нет показаний для операции.
– Тогда зачем ты здесь?
– Для нас четверых, приехавших из Карабашки, выписали общее направление. Трое были направлены на операцию, а я только на обследование.
– Когда вы прибыли?
– Три дня назад.
Он открыл сейф за своей спиной, достал несколько бумаг и начал их просматривать. Затем нашёл нужный документ и сказал:
– Действительно, ты прав. Как я мог это упустить? Спасибо, что обратил моё внимание на это. Хорошая работа, – похвалил он меня.
Он тут же выписал мне справку о выписке и перевёл в рабочий барак той же зоны, несмотря на то, что я ещё не был полностью здоров.
Там меня заставили перевозить древесину с лесозаготовительной станции в лагерь. Мужчины загружали тележки, везли их по рельсам в лагерь, разгружали, рубили и укладывали дрова. Товарную тележку мы толкали по железнодорожным путям вручную.
На лесозаготовительной станции дорога шла под уклон. После того как мы загружали тележку пятью кубометрами древесины, мы садились сверху и катились вниз по крутому склону. За сто пятьдесят метров до зоны была резкая кривая, где тележка часто сходила с рельсов. В этот раз тележка тоже сошла с рельсов, и остальная часть моей рабочей группы обязала меня устранить повреждение.
– Ты ведь механик, – заявил один из них. – Разве ты не работал трактористом до начала войны? Ты наверняка что-то понимаешь. Сделай что-нибудь.
Мужчины не хотели полностью разгружать товарную тележку, чтобы снова погрузить её на рельсы и заново загрузить. Они искали более простое решение, которое я должен был им предоставить.
