я заметила и сияющие голубые символы на гладкой каменной поверхности. Руны расширения пространства.
– Совсем свежие. Даже мерцают. Интересно, как сильно они расширяют пространство?
– Настолько, чтобы тут могли поместиться с десяток полночников? – улыбнулась я.
На самом деле этот вопрос волновал меня с самого дня объявления гонок. Насколько бы большим ни был корпус стихийников, вместить десять чернокрылов, парящих в воздухе, было не под силу ни одному зданию. Но теперь, когда я увидела руны, все встало на свои места.
– Двенадцать! – поправил меня парень. – Участников будет двенадцать! Ох, гляди-гляди. Вон они!
Я тут же вскинула голову к небу и подалась вперед, свешиваясь с балкончика. Порыв ветра от приближающихся бестиаллий взметнул волосы, и я на мгновение ослепла. Но уже в следующий миг увидела, как огромный чернокрыл повис на внутренней стене арены, вцепившись загнутыми когтями в каменный выступ. Вниз посыпалась каменная крошка, а стоящие рядом студенты испуганно шарахнулись назад. Толпа ахнула, раздался высокий девичий визг. А сидящий на загривке полночника загонщик весело расхохотался, сверкая белозубой улыбкой. Крайне довольный собственной выходкой.
Монтего, как всегда, в своем репертуаре…
Я невольно улыбнулась, глядя, как он красуется перед зрителями, вызывая одновременно волну неконтролируемого страха и восторга. Такой откровенно бесстрашный. Такой до безумия красивый.
Вслед за испуганными ахами и охами откуда-то с четвертого этажа раздался одобрительный свист – это наши загонщики взялись поддержать участников. И толпа вторила им восторженным криком.
Скай наклонился к зверю и что-то громко скомандовал, перекрикивая шум толпы. В тот же момент чернокрыл вытянул шею и издал длинный протяжный рокот, оглушив стоящих рядом стихийников. Монтего вновь довольно рассмеялся и наконец повел полночника в сторону, отцепляясь от каменной кладки, на которой остались глубокие кривые борозды, и вслед за остальными всадниками спланировал на песок арены.
Там уже ждал секундант, сжимающий в руках металлическую клетку.
На самом деле гонки на полночниках лишь назывались «гонками». По сути, это было не что иное, как проверка навыков ловцов.
В клетке, крепко вцепившись крохотными лапками в решетку, сидела радужная фьють. Радужной ее называли из-за редкого окраса перьев. Нежно-молочные в тени, на солнце они переливались всеми цветами радуги, бликуя подобно перламутру. Но примечательно в этой бестиаллии было даже не это. Самым ценным качеством, из-за которого фьють использовали в гонках, была ее способность создавать короткие порталы и прыгать в них практически со скоростью света. Именно поэтому фьють считалась одной из самых неуловимых бестиаллий в мире. А я, признаться, даже не представляла, как загонщики собираются ее ловить. Разве что надеяться на удачу и скорость собственной реакции.
Секундант протрубил
