вообще из другой оперы.
– Ну, Маша!
– Нет! Если я буду крутиться возле тебя, это вызовет подозрение. Прояви смекалку, и у тебя всё получится.
Девушка обиженно насупилась.
– Значит, бросаешь меня?
– Милана, ты о чём? Мы с тобой полдня знакомы!
– Но ты знала моего отца, и он поручил тебе передать письмо! Он доверял тебе! – с укором выпалила она.
– Чем я могу тебе помочь? Вдвоём будем обшаривать твой дом?
– Папа купил его всего пять лет назад.
– Хм, задачка. Тебе придётся поднапрячься и вспомнить, где вы в то время жили, отдыхали. Поройся в семейном архиве, фотоальбом перелистай. Тут я тебе не помощница. Какой от меня толк?
– Одной мне страшно, Маша. Я не смогу, проколюсь.
– Хорошо, давай так. Запиши мой номер. Ты постараешься обойтись без меня, но если что-то пойдёт не так, наберёшь. Идёт?
– Ладно, – неохотно согласилась девушка.
– Ну и славно!
А его телефон уже полчаса не унимался, вибрировал в сумочке: Алёна теряла терпение.
– Послушай, Милана, мне надо идти.
Она уныло кивнула.
– Выше нос! Всё будет хорошо! На созвоне. – Сван припустил из больничной палаты, на ходу вызывая такси.
Алёна встретила его диким хохотом. Он даже решил, что она уже набралась, но, к счастью, это оказалось не так.
– Ой, не могу! – ржала девушка, хватаясь за живот и тыча пальцем в его худую грудь. – Лифчик бы хоть надел, всё побольше казались бы.
– К плоскогрудой меньше клеятся. На любителя, так сказать.
Она повисла на его шее, целуя, и вдруг завизжала:
– Вау! Это мне?!
Сван не сразу сообразил, что это она о серёжках, он и забыл о них.
– Ты – оригинал, так подарки подносить! Это же «Тиффани»!
– Алён, прости. – Он смущённо отстранился. – Серьги мамины. Она настояла, чтобы я надел на встречу. Извини, мне нужно их вернуть.
– У-у! – расстроенно протянула Алёна. – Я уже настроилась.
– Когда успела?
– Ну хоть дай померить. – Она надула губки.
– Прости, что так вышло. – Он снял серьги и протянул девушке. – Ты меряй, а мне надо смыть макияж, если не возражаешь.
– Ага, там чистое полотенце, – рассеянно ответила она, не в силах оторвать взгляд от сверкающих камней.
Пока Сван избавлялся от женского облика, Алёна крутилась перед зеркалом. Обещать он не стал, но подумал: раз уж так вышло, надо ей что-нибудь купить в подарок. Правда, в таком деле более дешёвая вещь будет выглядеть жалко.
– А мне сегодня внимание светит? Или я теперь в немилости?
Он вышел из ванной с полотенцем на бёдрах и встал, прислонившись к косяку, наблюдая за девушкой. Она хитро на него посмотрела и улыбнулась.
– Ладно уж, я не обиделась. Хотя стоило. И не из-за серёжек,
