над тобой… Кто? Кто это сделал? Лида… Лидочка… Сейчас потерпи, малыш, всё будет хорошо…»
Он произносил эти слова, хотя и знал, что жена не ответит. Всё, на что она была способна сейчас, – это лепетать что-то бессвязное про какой-то телефон, про двадцать тысяч рублей, про какую-то красную жабу и какую-то замечательную книгу. Женя был даже рад этому. Он не хотел знать, что случилось. Ему не нужна была эта горькая, унизительная правда! Но предчувствие не спрашивало у него, хочет или не хочет он знать, что его любимая жена, которая потеряла девственность лишь в первую брачную ночь с ним, теперь поругана кем-то другим, неизвестным. А может быть, даже и не одним мужчиной…Женя вызвал скорую, а потом разрыдался в голос так истерично, по-бабьи. И вид у него при этом был такой, будто он готов свести счеты с жизнью.
Внутренние, он всегда осознавал, что Лида ему не пара, что она – его счастливый выигрышный билет. Подарок судьбы. Он и мечтать не мог о таком! Пухлый, уже с юности начавший лысеть бухгалтер, скучный и трусоватый, маменькин сынок. Он знал, что рано или поздно это произойдёт! Лида либо сама от него уйдёт, либо заведёт себе кого-то на стороне, либо вот так, как сейчас, ее просто изнасилуют. Как бы ни было, но он знал внутри себя, что по какому бы сценарию ни начали развиваться события, но это будет конец! Конец их любви! Он не сможет простить ее никогда! Как и всякий закомплексованный мужчина, Женя, каким бы он гениальным ни был в своём бухгалтерском деле, по большому счёту, по своему ментальному развитию, ушёл недалеко от пятнадцатого подростка. Поэтому был склонен видеть мир в чёрно-белых тонах, нередко воспринимая даже житейские, пустяшные неурядицы с театральным трагизмом. Что уж говорить о такой действительно серьёзной беде, как измена или изнасилование.
Женя обиделся до глубины души! Он поклялся самому себе, что, если Лида сама об этом не заговорит, то он первый никогда в жизни не затронет эту тему. Лишь в таком случае всё могло остаться между ними как прежде, ведь, если это не обсуждать, если Лида этого не вспомнит или просто не захочет вспоминать, то он был на это согласен. Ведь тогда получается, как будто ничего и не было.
А если так, значит, Лида по-прежнему только его женщина! Но если она вдруг вспомнит, захочет с ним поговорить на эту тему. Не важно, с какой целью! С целью попросить прощения или наказать виновных. Всё! Это- крах! «Я сразу же подам на развод!» – подумал рыдающий Горохов, и сердце при этой мысли у него защемило ещё сильней. Он даже представил, как прибежит к мамочке, весь переполненный праведной злобой на свою жену-потаскуху, которая всё-таки довертелась своим хвостом перед чужими мужиками. Как он напустит на себя ещё даже побольше скорби, чем есть на самом деле, и как мамочка будет жалеть его и ненавидеть, и материть Лиду. Эта мысль ему даже понравилась, вдруг перспектива быть рогоносцем показалась ему даже привлекательной.
Ведь тогда у него появилось легальное основание снова переехать к родителям, а значит, не надо будет платить за жильё. Можно будет по-прежнему пить
