Казбека до Дефдароки или Цах-дона составляет 547 футов, либо 3 1/3 на 100. От Дефдароки до Дарьяла оно составляет 935 футов, либо 5 2/3 на 100. Каждое из этих расстояний – 5 верст или французское лье с четвертью.
Сама по себе очень узкая долина все больше сужается по мере приближения к Дарьялу. Угрожающие стены скал нависают над дорогой; и в теснине, напоминающей удивительную расселину в протогинальных гранитах, остается место только для Терека, и понадобилось непрестанно оспаривать у него земельные участки, на которых установлен путь; удалось даже обустроить узкое укрепленное место, где возведено несколько убогих бараков для гарнизона, охраняющего проход.
С иной стороны от поста возвышается на 300 футов над Тереком замок Дарьял, взгромоздившийся на остроконечную скалу, отделившуюся как отрог от главной стены. К нему можно подступиться с крутого склона, огороженного стеной(64). Создатель этой важной цитадели задумал сюда провести необходимую воду через водовод, вытесанный в протерогине и в змеевике. Поскольку воды могло недоставать, он обеспечил это, выложив обожженным кирпичом подземный ход, ныне разрушенный, защищавший от всякого посягательства тех, кто приходил черпать воду из Терека(65).
Сам по себе замок, сегодня оставленный, является беспорядочной массой нескольких башен и других зданий. Рейнеггс утверждает, что вокруг его стен на участках скалы имелось достаточно места для возделывания зерна и сена, необходимых гарнизону в тысячу человек: это довольно смелое преувеличение.
Это сооружение совершенно напоминает замки Ацкура, Хертвиса, Ахалцихе, Кутаиса и пр., и датируется, несомненно, той же эпохой, то есть одиннадцатым и двенадцатым столетиями, периодом большого могущества царей Абхазии и Грузии, в то время правившими над всем Кавказом и над народами, его населяющими.
Это мнение, высказанное мной только в соответствии со стилем архитектуры этого здания, совершенно согласуется с историей, приписывающей последнее обновление оного замка Давиду III Строителю, царствовавшему от 1089 до 1126 гг. Монарх лишь повелел использовать более древние сооружения, которые Грузины относят своему царю Мирвану, правившему за 140 лет до Рождества Христова, который, возвратившись после битвы с Дурдзуками(66), закрыл для них проход через большую долину Кавказа, замуровав камнями и известью врата, преграждавшие теснину(67). Возможно, что, как и в других крепостях, здесь находились некоторые надписи, прояснявшие исторические сомнения, поскольку мало местностей, столь подходящих легенде, сказкам и преданию, как это ущелье, весьма сложное для перехода, когда приходится бороться не только с природой, и становится страшным от того, что должно преодолевать препятствия, воздвигнутые на ее пути руками варварских и недоверчивых людей, вряд ли входящих в число наших друзей.
Страбон знает об этой теснине, приводя ее как один из четырех проходов, ведущих в Иберию: «Из области северных кочевников идет трудный трехдневный подъем, после чего
Смотрите прекрасный рисунок Дарьяла в Путешествии Кер-Портера.
Рейнеггс присваивает этому пути высоту 680 футов вплоть до Терека, я полагаю, что это слишком.
Это Мицдшехи (Нахчо) сегодня.
Смотрите выше, t. II.
