сама не заметила, как перешла на бег, видела страх перед тем, что ждало их впереди.
А там продолжали раздаваться звуки, от которых душа уходила в пятки. Криков больше не было, вместо них Катя слышала вой, похожий на утробный грудной плач. С каждым шагом, который делала Катя, она слышала его все более явно. А еще были голоса. Мужские – встревоженные, обрывистые и рубленные. Женские – охающие, паникующие и причитающие.
За очередным изгибом их улочка резко уходила вниз, к оврагам. Становилось все темнее, но краем глаза Катя заметила Валю и Сергея. Они не успели уйти далеко и сейчас спешили туда же, куда бежали все. Туда, где произошло что-то ужасное. Теперь Катя понимала это. Она чувствовала всем своим существом, что случилось нечто такое, после чего жизнь уже никогда не будет прежней.
Иногда мы узнаем о прошлом что-то, нечто такое, что меняет многое. Может быть, даже все. А иногда прошлое, вопреки всему, возвращается. И тогда никто не знает, что делать. Пережить его заново? А стоит ли игра свеч? Не лучше ли прошлому навсегда оставаться там, позади? Даже если прошлое – все, что у нас осталось – уверены ли мы, что хотим ворошить его?
Кто-то включил яркий фонарь, освещая путь. Пятно света тревожно металось по пыльной земле, когда толпа, сбежавшаяся на вопли, как мотыльки на огонь, приближалась к оврагам. Катя почти ничего не видела за спинами людей, спешащих впереди. Чем ближе они были к месту, тем плотнее смыкались спины, и за их плечами и затылками Катя не могла разглядеть ничего.
– Катюх, чего случилось-то? – услышала Катя голос Вали. Они переглянулись. Глаза выхватили встревоженное и вытянутое лицо Сергея Полякова.
На дне оврага волчицей провыла женщина. Катя тянула шею, широкими от страха глазами пытаясь разглядеть, что происходит. Она смогла разглядеть обезображенное гримасой невыносимого горя лицо. Та самая женщина, крики которых привлекли к оврагам всех этих людей. Ее крепко обнимал мужик в кепке, пытаясь оттянуть ее в сторону. Женщина рыдала, оглашая погруженные в сумрак стены оврага жуткими воплями, и норовила вырваться. Но мужик в кепке держал ее крепко. Луч фонаря, случайно скользнувший по ним, выхватил его бледное лицо. Сжатые зубы и стеклянные глаза.
Толпа зароптала. Со всех сторон Катя слышала возгласы, наполнявшие ее еще большим ужасом. Кто-то выматерился. Соседка в платке на голове принялась креститься, постоянно повторяя «Господи помилуй». Общее кудахтанье прорезал крик: «Милицию! Вызывайте милицию!».
Катя сумела заметить то, что вызвало всеобщий ужас. Спины перед ней вдруг разомкнулись, и Катя разглядела темный силуэт на дне оврага. Катя беззвучно ахнула, чувствуя, как ее грудная клетка сжимается от первобытного ужаса. В ту же секунду Сергей, крепко схватив ее за запястье, оттащил в сторону, а Валя крепко обняла, отворачивая.
В этот момент Катя заметила Кирилла, который тоже смотрел вниз, на дно оврага – и тоже видел Это. Кирилл стоял с круглыми от ужаса глазами, а по его пыльным штанинам
