носа. И вы с сэром Никитой решили избавиться от овсянки даже ценой жизни бедной женщины.
– И они убили её! – вскричал я.
– Нет, дорогой Ватманс, всё было совсем не так, – с привычным сарказмом улыбнулся Шолом Хармс. – Они не убивали бедную женщину. Скорее всего, это она была убита ими. А потом, чтобы скрыть следы преступления, они сварили бедняжку в кастрюле с овсянкой. Получилась великолепная овсянка по-флотски, которой они накормили любимую собаку сэра Никиты. Разве могли убийцы предполагать, что собака, отведав человечьего мяса, станет людоедкой и набросится на самого хозяина? Мистеру Беломору чудом удалось избежать клыков бедного животного, о чём свидетельствуют порванные штаны и фрак нашего посетителя.
– Да, да! Вы правы! Все было именно так! – сознался преступный Беломор. Но умоляю, спасите меня от собаки!
И тут в глубине Бейкер-Юден-Стрипс раздался жуткий утробный вой, наводящий тот самый леденящий ужас.
– Боюсь, что с собакой выйдет неувязочка, – мрачно констатировал Хармс. – Она никогда не простит вам того, что вы её сделали людоедкой.
– Я на всё согласен! – вскричал Беломор. – Я буду всю оставшуюся жизнь питаться одной овсянкой и курить только Моршанскую махорку!
– Что ж, – заметил Шолом Хармс, – я вижу, вы уже довольно наказаны за своё легкомыслие. Пойду, постараюсь договориться с собакой.
С этими словами мой друг вышел из дома и вскоре косые безответственные струи дождя скрыли его в наползающем тумане.
Конец этой истории неизвестен никому, так как по возвращении мой друг отправил мистера Беломора на вечное поселение в Гринписовской Трясине, обещая, однако, всякое заступничество и поддержку в борьбе с собакой.
Но я не раз ещё слышал, что глубины Гринписовской Трясины потрясает жуткий леденящий душу вой бедного животного, которое страдает от недоедания и от тоски по человеческому обществу.
Сказка про русалку
Было это или не было, а кроме Аллаха великого и мудрого никого не было… Ой, чевой-то не так я сказку зачал. Вероятно, не так и закончится. Причём тут Аллах в русских сказках? Ведь они пока ещё русские. И русские бабы только за наших мужиков замуж выходят. И столицу до сих пор Москвой величают, а не Москвобадом, прости Господи! Или я не прав?
Ну, да ладно. С присказками проехали, пора бы и за сказку. Жил да был дед с бабкой, то есть старик со старухою. Была у них корова ядрёная да три сына в придачу. Двое, как водится, шибко умных, а третий – так себе, – в гениях числился. В крайнем случае, в полу-умные можно записать, но никак не иначе.
Так вот. Сидит старик как-то на завалинке, Моршанскую махорку покуривает. А старуха рядышком семечки лузгает. И столько вокруг шелухи! – ни в сказке сказать, ни пером описать. Долго так старик рядышком со старухой просиживал, цельный час, наверное! Потом стряхнул старухину шелуху с колен, сверху покрытую махорчатым пеплом, харкнул в сторону и говорит своей половине:
– Уйди, старуха, я в печали!
Та
