очень старых, поросших светло-зеленым лишайником от корней до начала веток. Толщины они были невероятной – такие гиганты даже несколько человек не могли обхватить зараз. Стояли лесные красавцы на опушке леса, за многие годы, разогнав всю древесную мелочь в стороны от себя. На краю полянки бил родник. Вода была очень чистая, а ветки деревьев так густо закрывали пространство над источником, что там спокойно можно было переждать дождь. Дубам, наверное, было более тысячи лет. Запах щей первый учуял Василий.
– Мужики, чуете? Щами и пирогами пахнет.
– Вася, тебе везде еда мерещится. Откуда в лесу щи да пироги?
– Ванька, зуб даю, щами пахнет!
– Щами пахнет и пирогами, – подтвердил чёрт, поводя своим пятачком во все стороны и принюхиваясь.
Тут подключился и Илья Муромец, не менее всех голодный. Ему и вовсе трудно приходилось без еды, всё-таки богатырь, тушку под два метра ростом непросто прокормить, а нынче за целый день во рту ещё и крошки не было, кроме воды.
– Я тожеть чую запах щей и пирогов. Може тут недалече чья-нить заимка, – сказал Илья и погладил живот.
На другом конце полянки, под сенью раскидистых елей они увидели плетень с черепами на кольях. Внутри огорожи была избушка с покосившимся крыльцом. Из избушки до них доносились аппетитные запахи. На крыльцо вышла старушка в платке, завязанном как бандана, седые космы из-под неё болтались до плеч, прикрывая уши, кофта размера на два больше была заправлена под понёву, рукава закатаны, на ногах лапти. Глубоко посаженные глаза устремили свой пронзительный взор на путешественников.
– Баба-Яга, – ахнул чёрт.
– Чё, неужели настоящая? – удивился Иван.
– У нас тута всё настоящее, – вмешался Илья.
– А черепа на плетне это что, добры молодцы, заглянувшие к старушке на огонёк? – съехидничал Василий, но он был так голоден, что готов был рискнуть и зайти к старушке в избу.
Баба-Яга сложила руки на груди и спросила:
– Хто таки? По какому делу? – и сдвинула брови. Нельзя доброй казаться, не по правилам это. Пущай сразу начинают бояться, решила Баба Яга.
Иван попробовал открыть калитку, но не смог.
– Бабушка, пусти нас в избу, нам бы отдохнуть, да поесть что-нибудь.
– Много вас тута ходит, на всех еды не напасёсся. Идите отседова!
– Бабушка, а мы тебе дров нарубим, крылечко поправим.
«Ну, никакого уважения к лесной нечисти. Не пугливые, значит. Ничего, и не таких застращивали. Ну, разве что дров нарубят, да крыльцо поправят, да и молодцы хороши собой. Ладно, пущай заходют, а там поглядим…» – думала Баба-Яга.
– Ладноть, заходьте, – она махнула рукой и калитка открылась.
Первым прошёл Илья Муромец, следом друзья, замыкающим шёл Чур, прячась за спинами. Подошли к крыльцу, остановились.
– Хорошиии, – улыбнулась старушка, сверкнув единственным зубом. Чёрные глаза из-под густых бровей молодо блеснули. – Ну, вон у крыльца
