в них жило сострадание.
– Ты терзаешься, брат мой? – тихим голосом спросил осужденный на смерть. – Что печалит тебя?
Агасфер почувствовал, как язык прилип к сухой гортани. О чем тот говорит? И почему спрашивает о его муках? Разве сейчас он сам не повиснет на кресте, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью?
– О чем ты говоришь.....
– Я вижу, ты боишься. Но я помогу тебе.
– Поможешь мне? – торговец хрипло рассмеялся. – Ты, жалкий червь, который к вечеру превратится в вороний корм, хочешь помочь мне? Мертвец хочет помочь избежать смерти! Ты безумен. Убирайся прочь!
Кроткая улыбка тронула пересохшие губы.
– Так вот чего ты страшишься… Ты боишься смерти.
Агасфер был готов поклясться, что слышит в словах осужденного сочувствие.
– Убирайся вон!
– Дай мне напиться и я дарую тебе бессмертие.
Словно молния пронзила тщедушное тело торговца.
– Ты?! Ты, гниющий заживо, даруешь мне вечную жизнь?! Безумец! Убирайся от моего дома немедленно и пусть муки твои продлятся вечно, – он схватил со стола кувшин и, не помня себя от ярости, швырнул в осужденного. Кувшин ударился о притолоку и разлетелся на куски. Один из глиняных осколков рассек впалую щеку, но тот даже не вздрогнул. И еще тише чем прежде, произнес:
– Несчастный! Ты не знаешь чего на самом деле должен бояться. Ты боишься смерти, но жизнь не освещенная огнем любви, страшней даже самой мучительной смерти. Я обещаю, ты не умрешь. Не умрешь до тех пор, пока твое ожесточенное сердце не заполнит любовь, пока ты не научишься сострадать самой ничтожной птахе. Подойди ко мне, и я скажу тебе как избежать ее…
Словно завороженный Агасфер приблизился к незнакомцу и рухнул на колени…»
2
– Как все-таки причудлива история. – Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. – Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.
– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.
– Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.
Хозяйка свела к переносице тонкие брови:
– О чем вы говорите, Эвжен? Я не понимаю.
Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.
– Вы помните притчу об Агасфере?
– Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.
– Значит, вы помните, что он отказал обреченному на смерть в даже в тени от своего дома?
– Знаю. И что?
– А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?
– На то он и Спаситель. –
