центральноевропейский менталитет, если не на политическом, то хотя бы на культурном уровне.
Достаточно указать на то, что общественная мысль ряда стран восточной части Центральной Европы, начиная с 1980-х годов, все активнее обращалась к проблематике региональных и общеевропейских ценностей, заново определяя при этом место своей страны в Европе. Это особенно чётко прослеживается на примере Венгрии и Чехословакии. «Сегодня, в период сосуществования систем, – констатировал один из венгерских авторов в 1988 г., – по-прежнему последовательно и с неизбежностью во всех сферах жизни и сознании реализуются те же образы, такое же самоопределение, как и в прошлом… А это означает, что в XX веке все страны и нации (особенно если они небольшие) должны соизмерять собственную идентичность с крупными системами: как в философском, теоретическом и социальном плане, так и в вопросах их непосредственного взаимодействия друг с другом, на уровне поведенческих форм, вплоть до моды включительно»37.
Следует отметить, что основные и определяющие характеристики разных ступеней идентичности венгерского народа (будь то национальной, центральноевропейской или общеевропейской) сложились исторически. Они веками определяли национальное самосознание и продолжают оставаться достаточно стабильными, выражая центральноевропейскую сущность венгров и в наши дни. Иными словами: идентификационные определения, характерные для прошлого, живы также в сознании современных людей. Попытаемся взглянуть на параметры венгерского национального самосознания и самоидентификации как одного из центральноевропейских народов, на протяжении веков испытавших на себе различные внешние воздействия.
Немало венгерских авторов (историков, журналистов, литераторов) обращалось к проблеме Центральной или Средней Европы, определяя принадлежность Венгрии к восточной части этого географического пространства, дефинируя данный регион в качестве «Восточно-Центральной Европы» или же «востока Срединной Европы». Так, например, И. Витани эту принадлежность в середине 1980-х годов выразил следующим образом: «Мы во всех отношениях находимся где-то посередине. Посередине между Западом и Востоком, Севером и Югом, а географически мы являемся Центральной или же Восточно-Центральной Европой; в экономическом отношении по международной шкале мы считаемся среднеразвитым государством… желая подняться над этим уровнем… мы добиваемся лишь половины успеха; в общественном плане мы представляем собой такое специфическое образование, которое в равной степени имеет множество отличительных черт как от Западной, так и от Восточной Европы»38. За истекшие столетия венгерская национальная самоидентификация так и не сумела избавиться от подобной детерминированности. Экономические, общественные и духовные усилия венгров постоянно были направлены на преодоление существовавшего отставания от Запада. Характерно, что подобная практика «догоняющего
