вам великую просьбу, хочу просить вашу честь за Христину Колецкую.
– Тебе что за дело до этой ведьмы и детоубийцы?
– Жених я ее, Данила. Был я в длительной отлучке, исполнял поручения ее милости пани Марии, и недели не прошло, как приехал и узнал о происшедшем.
– Ты хочешь сказать, что ребенок был зачат тобой? – недоверчиво спросил судья.
– Не мой ребенок, согрешила Христя. Хотела утаить этот грех от меня, поэтому пошла на еще больший грех – сгубила младенца! Но люблю я ее, грешную, и прощаю! Хочу просить вашу честь, чтобы не наказывали слишком строго Христю. Вот, возьмите. – Гайдук вытащил из-за пазухи кошель и протянул его судье. – Здесь все, что я собирал на свадьбу. Все – до последнего шеляга, не побрезгуйте. Там не только серебро, но и золотые дукаты есть. Оставьте жизнь Христине, ведь она невиновна в том, что паныч так дурно с ней поступил – взял ее силою! Мне господская прислуга рассказала об этом.
– Ты говори, да не заговаривайся! – прикрикнул на него судья, испуганно посмотрев по сторонам: не услышал ли кто слов казака? – Канчуков отведаешь, если будешь продолжать поганым языком молоть!
– Возьмите деньги, пан судья, и помогите! Век буду помнить и благодарить!
– Забудь ее, казак. Заколдовала тебя девка – ведьма она!
– Почему Христя не призналась мне? Я простил бы ее, и ребеночек остался бы жив… Ее жизни ничего не угрожало бы… Бедная Христя! – Казак говорил сам с собой, видно было, как сильно любит он девушку.
– Прочь с дороги, казак! На ней смертный грех, и искупить его она может только своей жизнью.
Глаза у гайдука недобро блеснули, рука невольно потянулась к сабле. Но тут его позвали товарищи-гайдуки:
– Данила! Иди скорее сюда, пани Мария согласилась принять тебя и выслушать твою просьбу!
Гайдук снял шапку и вошел в зал, где уже накрывали на стол для обеда. Пани Мария сидела в резном деревянном кресле, рядом с ней стоял староста.
– Что ты хотел, казак?
Данила повалился на колени.
– Ваша милость, я вам верой и правдой служу более десятка лет. Никогда ничего не просил для себя.
– Видимо, моя щедрость была тому причиной, – усмехнулась вдова.
– Ваша щедрость и доброта не знают границ, ваша милость! Все же набрался я смелости просить вас, ваша милость, о снисхождении для неразумной Христины Колецкой.
– Какое тебе дело до детоубийцы? – нахмурилась вдова.
– Невеста она мне, ваша милость. Не велите ее карать смертью.
– Не я решаю, как с ней поступить, а суд на земле и на небе! Не имею я силы повлиять на его решение. Забудь о ней, казак, найди себе другую девку!
– Ваша милость, вы только слово за нее замолвите перед судьей!
– Уходи, казак, а я подумаю над твоей просьбой.
– Пани Мария, пан староста, будьте к Христине милостивы! Христом Богом прошу!
– Уходи, казак. Не испытывай моего терпения!
Когда
