жадничать. Мне ли это делать, если я беспокоюсь больше о том, чтобы не взять лишнего?
Самое же главное – это то, что те, кто остался со мной, получат возможность, о которой большая часть идущих Пояса может только мечтать. И вот именно она станет настоящей наградой за верность. Возможно, последней, потому что в Ордене наши дороги окончательно разойдутся, как я и предупредил.
Я ещё раз оглядел людей, отметил их горящие глаза и скомандовал:
– Хватит отдыхать. Двинулись.
К месту, которое отметил мне на карте жетона Клатир, мы пробивались лесами ещё неделю. И делали это только мои люди. Сам я вмешивался считанное число раз, когда схватки становились смертельно опасными. Да, им было тяжело, новые доспехи почти на всех снова оказались пробиты не по одному разу, не нашлось ни одного человека, который бы обошёлся без ран. Многие получали и тяжёлые раны, отравления стихией, которые раньше стали бы для них смертельными.
Но не тогда, когда с ними шли два лекаря. Мы с Рейкой отлично дополняли друг друга. Её техники слабей, но она гораздо лучше меня могла распорядиться ими. Я же мог победить грубой силой там, где она оказывалась бессильной. И я же взял на себя ношу справляться со стихийными ядами. Две трети средоточия, которые я мог тратить без оглядки – это очень и очень много. Тем более что и я немного прибавил в силе.
Да, из-за того, что и торили дорогу, и сражались лишь мои люди, мы двигались гораздо медленней, чем могли. Они уставали, бывало, к вечеру едва держась на ногах от боли и опустошения средоточий. Но я решил, что это единственный для них способ ощутить пределы своих сил и превзойти их. Да, так не справиться с пределами Возвышения, Воины не могут повторить трюк Закалок. Но мне хватало даже того, что с каждым днём они становились всё опытней и всё опасней для Зверей. И всё лучше умели выживать.
С каждым днём на них всё меньше ран к концу перехода, а в них самих всё больше уверенности в себе. Я не знал, какой путь выберут они в Ордене Меча, но придут они туда совсем не теми отбросами, которых взяли на долговой контракт в самую большую дыру земель Саул.
Гавал не выдержал:
– Господин, давайте я растяну людей цепью, и мы обыщем здесь всё. Место выглядит богатым на травы.
Я покачал головой:
– Пока не стоит, – пояснил. – Не будем отвлекаться на мелочи.
Двинулся к невысокому глинистому обрыву, с которого открывался вид на лежащее ниже болото.
Лес резко мельчал, за две сотни шагов здоровенные деревья превращались в своё жалкое подобие, кривое и изогнутое, по пояс взрослому человеку. А затем и вовсе исчезали, не в силах выжить в затхлой воде. Дальше её тут и там прорывали частоколы чёрных голых кустов, осклизлых даже на вид и какой-то острой и ядовито зеленой поросли, торчащей сквозь ряску. И всё это тянулось до горизонта. И за него.
Карта Клатира ясно говорила, что Сердце где-то впереди. Где-то посреди этих болот. Жаль, что она не показывает меня самого, как это было в городе Древних или на Поле Битвы. Я и медлил сегодня с выходом отряда только потому, что слишком погрузился в воспоминания о другом
