сейчас замечаю на прикроватном пуфе одежду.
– Как прошел ужин?
– А ты как думаешь?
– Думаю, ты в замешательстве.
– Старейшина вампирской секты сообщил, что они уже сто лет борются с какими-то кровожадными тварями, а я, как последний представитель редкой группы крови, должна им помочь. «В замешательстве» – это мягко сказано.
– Понимаю, это сложно понять.
– Правда? А я что-то сомневаюсь.
Чувствую, что могу вспыхнуть, как спичка, облитая керосином, с минуты на минуту.
– Я хочу помочь тебе понять, что на самом деле…
– Да как ты не понимаешь? Меня уже тошнит от ваших объяснений! Я не хочу ничего знать ни о тебе, ни об этой кучке помешанных сектантов.
Она отодвигается, но не уходит. Словно ждет чего-то. Что? Чего она от меня хочет?!
– Все не так, как кажется. Мы лишь…
– Вы убили его… Вы убили дядю.
– Конечно, нет! Он был одним из нас.
– Откуда мне знать?
– Сильвер, я клянусь, мы здесь ни при чем.
Сначала разговоры о кровавых инъекциях, а после я должна поверить, что такие люди не способны на убийство? Они все делают специально, хотят меня запутать, чтоб я потерялась и вообще ничего не понимала. Им просто нравится мучить людей.
– Это сделали моровы. Это они выследили твоего дядю и, возможно, сейчас выслеживают тебя.
– Нет никаких моровов! Вы это выдумали, чтоб сбить меня с толку, заманить сюда и…
– Ты все видела. Как ты можешь отрицать?
– Я… – голова лихорадочно качается из стороны в сторону, словно на шее нет костей, – не знаю, что видела. Откуда мне знать, что это по-настоящему? Может, вы мне что-то подсыпали!
Теплые девичьи ладони ложатся мне на плечи. Она говорит спокойно, как доктор психически нездоровому пациенту, который в любой момент может выпрыгнуть из окна.
– Твоя сестра пыталась тебя убить. У тебя рана на лодыжке.
Прослеживаю за ее взглядом, упирающимся в багровое пятно на моей ноге.
– Это все было реально. И ты это знаешь, но боишься признаться.
– Почему я должна тебе верить? Я знаю тебя пару часов.
Ободряющая улыбка тает, как снежинка на раскрытой ладони. Мирилин резко опускает руки и отступает.
– Думала, ты проявишь больше терпеливости, но ты даже не пытаешься. Без тебя нам не выжить.
– А что, если я не хочу понимать? Будете держать меня здесь, пока я не состарюсь?
– Что? Нет! Здесь ты не пленница, хоть и не можешь вернуться домой. Просто это опасно. Ты должна понять: все, что мы делаем, – это ради тебя.
– Я не хочу торчать здесь! Я хочу домой!
Мой крик окончательно выматывает ее.
– Тебе лучше отдохнуть.
Прежде чем успеваю открыть рот, дверь уже стучит о дверной короб.
