придумать, – посетовала Эмилия, накрутив на палец локон. – О, знаю. У тебя есть девушка?
– Очень оригинально, – фыркнула Настя.
Сердце будто затихло. Маша сжалась, посмотрела на Бортникова. «Что он скажет? – ее бросило в жар. – Сменит тему? Заупрямится? Признается, что был неправ?» Время замедлилось, кровь застучала в ушах. Она поерзала. Марк взглянул в ответ, скривил губы и раздельно произнес, будто обращался только к ней:
– Уже нет.
– Что? – прошептала Маша.
– Тост. За холостяков! – весело пробасил Михаил.
Спокойный мирок, который Маша собирала по крупицам, рассыпался карточным домиком. Слова о любви и обещания фальшивили. Какой наивной она была, когда считала, что испытания остались в прошлом. Их отношения с самого начала казались нездоровыми. Она спасала Марка, потом он выручал ее из беды, так длилось до бесконечности. Психолог наверняка бы заявил, что ей не хватило отцовского внимания, поэтому она привязывалась к тем, кто не способен на сильные чувства. К глазам подступали слезы. Компания, дурацкое развлечение, Бортников – все вмиг опротивели. Хотелось уйти далеко-далеко, где никто не сумел бы ей навредить.
– Ой, – побелела Динара, уставившись на бутылку. – Точно я?
– Все честно, – сказал Марк.
– Ладно, – смирилась та. – Правда.
– Почему ты меня ненавидишь?
Динара оторопела, пожевала губу.
– Не обольщайся, Бортников. Мне на тебя плевать.
Маша слегка расслабилась. На душе было гадко после признания Марка, но понимание, что ей ничего не грозит, ведь подруга не станет задавать каверзные вопросы, принесло спокойствие. К сожалению, бутылочка указала на Настю. Динара крепко задумалась, подперев кулаком щеку, затем изрекла:
– Ты бы простила измену?
– Никогда, – выпалила та. – Если узнаю, прибью или покалечу обоих.
– Осторожней, Глебчик, – усмехнулся Михаил.
– Ему, честному, нечего бояться, – сказал Кирилл.
Очередь перешла к Яне, и она решительно произнесла:
– Действие.
Маша поразилась ее храбрости. Глеб что-то шепнул Насте. Первокурсница просияла, словно забыла обиду, мерзко хихикнула и потребовала:
– Расскажи о своем самом постыдном поступке.
Яна поникла, сняла с шеи платок, принялась мять в руках.
– В четырнадцать лет я собрала досье на старшеклассника. После школы выследила его, потом караулила возле дома, зазубрила расписание, чтобы «случайно» сталкиваться на переменах, иногда звонила и молчала в трубку.
– Ты была маньячкой, – хохотнула Вика.
Яна покраснела.
– Старый случай, – недовольно сощурилась Настя. – Давай что-нибудь посвежее.
– Я выполнила условие, – твердо проговорила та, отвернувшись.
– Не поспоришь, – согласился Женя.
Ход перешел к Кириллу, и тот поспешно сказал:
– Правда.
Яна
