он заменил всех, кого только мог – мать, отца, друга и умудрялся по-прежнему оставаться братом. И ты так им дорожила, так восхищалась, что не готова была им ни с кем делиться. Но это неправильно и эгоистично. Даже если он любил кого-то еще, это не значит, что меньше любил тебя. Ты всегда оставалась для него самым главным человеком.
Софи, безусловно, права. Возможно, после всех лишений я стала собственницей и эгоисткой. Хуже всего, я не знаю, как вести себя по-другому.
Софи снова потушила мои эмоции. Я поймала себя на мысли, как приятно ничего не чувствовать: в голове сразу проясняется, на душе не скребутся кошки, есть только господство разума, который расставляет все по местам.
– Прости, что говорю так прямо, – произнесла Софи и выпустила мои руки, посчитав, что со сбором эмоций и чувств покончено. – Я хотела с тобой об этом поговорить, но ждала подходящий момент. Не думаю, что сейчас он был подходящим, но назад уже не повернёшь.
– Все нормально, – ответила я. – Мне нужно подумать.
До самой ночи я сидела перед мольбертом и размышляла обо всем, что сказала Софи. Надеюсь, время меня излечит.
Как бы там ни было, это не означало, что месть Жюльену отменяется. Главное, чтобы об этом не узнала Софи. Она так часто считывала мои чувства, что могла ненароком нащупать нечто темное, что я стараюсь погрести глубоко в себе. Нужно постараться думать об этом в её присутствии как можно меньше.
Глава 7. «Галерея Винтаж»
Утром мы проснулись рано. Софи собиралась на работу, а я… Тоже, можно сказать, на работу. Я решила, раз пока Вселенная позволяет делать самовольные перемещения, буду собирать всякие антикварные штучки в эпохах, которые мне нравятся. Главное успеть что-нибудь найти, пока меня вновь не кинет в Средневековье. Вчера перед сном я долго думала, куда отправлюсь, и решила, что двадцатые будут самым лучшим вариантом.
– Кстати, – сказала я, когда мы с Софи сидели на табуретках и завтракали у занесенного пушистым снегом окна. – О чем вы вчера говорили с Тьери?
Из-за своих проблем я напрочь забыла о том, что застала Софи и Тьери тут вдвоем, причем не в лучшем расположении духа.
– Он приходил, чтобы признаться в своих чувствах, – ответила Софи, и мне показалось, что прозвучало это довольно мрачно.
Неужели Тьери послушал мои советы и решил с ней поговорить? Похоже, я что-то испортила!
– А ты?.. – неуверенно проговорила я. – Не чувствуешь того же?
– К сожалению, нет. На самом деле я давно знала о чувствах Тьери, но все равно воспринимаю его как друга. Сейчас даже не знаю, как мы с ним будем общаться. Боюсь, он станет меня сторониться. Но что я могу сделать? Невозможно же быть с тем, кто не мил. Да и насильно заставить себя полюбить кого-то тоже невозможно.
Черт возьми, вот так необдуманно брошенные слова могут испортить чьи-то отношения!
– Ну да ладно, не бери в голову, – выдохнула Софи, поднимаясь, и перевела тему. – Чем сегодня будешь заниматься?
– Пойду
