ввязываться в перепутанные временные линии.
Я бросилась к выходу. Мужчина кинулся за мной, намереваясь догнать. Растолкнув прохожих, я свернула за угол, но на повороте затормозила, из-за чего мужчина быстро меня настиг, схватив за локоть.
– Пустите! – воскликнула я, а потом зачем-то добавила: – У меня есть нож!
– Знаю. И ещё пистолет. Я сам тебе его дал.
Мои брови подскочили. Какой еще пистолет? У меня и ножа нет, а пистолета и подавно!
– Да неужели ты меня не помнишь? Сколько тебе лет? – спросил он с негодованием.
– Секретную информацию не выдаю, – кинула я, с силой толкнула его и сразу же рванула куда глядят глаза.
Мне повезло – мужчина не стал догонять во второй раз, и я смогла прогуляться по этому времени в относительном спокойствии.
***
Небо начинало хмуриться. Я сидела на скамье в самой глубине квартала Гро-Кайу и рисовала в альбоме улицу с ретро-машинами. Рядом был небольшой рынок, где старушки продавали цветы. На этой улице была другая атмосфера, нежели около Эйфелевой башни. Город теперь походил не на мировую столицу с толпами суетящегося народа, а на маленький провинциальный городок. Вот каким разным может быть Париж, причем в любой эпохе.
Пока рука с карандашом летала над бумагой, я не могла выкинуть мысли о том мужчине. Значит, в будущем я встречусь с ним в его прошлом. И, судя по всему, мы станем хорошими друзьями, раз он даже даст мне пистолет (только зачем?). Странно, наверное, я себя повела, убежав и даже не поговорив, но мне не очень хотелось знать, что случится в будущем. У меня полно проблем и в настоящем.
На своем примитивном рисунке улицы в правом нижнем углу я приписала дату: март 1928 год. А наверху подпись: «Галерея Винтаж». К рисунку это никак не относилось, но я написала это, чтобы не забыть, что тот антикварный магазин, который я ограбила, был именно в этой эпохе.
Рядом на скамью сел мужчина. Я сделала вид, что так увлечена рисованием, что даже не заметила его. Через несколько секунд над ухом раздался голос:
– Галерея Винтаж. – Мужчина покачал головой. – Хорошенькое местечко, чтобы на мусоре сделать деньги.
– Что? – проговорила я, растерявшись и окинув взглядом незнакомца.
Выглядел он небрежно и потрепанно, некоторые пуговицы рубашки были расстегнуты, а на пиджаке пуговиц не было вовсе. На слегка опухшем лице темнели густые усы и щетина. Этот человек смотрел на меня красными глазами, и я поняла, что он пьян.
– Ну вон, вы написали. Неужели эта дыра настолько популярна, что художники уделяют ей внимание?
– Я там была только раз, – ответила я, пытаясь понять, что хочет от меня этот тип.
Смотря на него, я вдруг осознала, что он выглядит уж слишком знакомо. Это выражение лица, слегка надменное, но все-таки располагающее к себе и даже добродушное. Эта шапка кудрявых волос и усы. Взгляд, проницательный и словно глядящий в самую суть вещей. Я определенно где-то его видела раньше. Но где? Вспомнить было
