чтобы разбудить его, но, войдя внутрь, замерла от ужаса. Мертвое тело лежало в луже крови, а на лбу был вырезан крест. Её крик разорвал утреннюю тишину лагеря.
Вскоре у палатки собрались люди. Старейшины и священник, отец Серафим, прибыли первыми. Он осенил себя крестным знамением и велел всем отойти. Инесса рыдала, её утешали другие адепты. Лира наблюдала из тени, видя, как её план начинает срабатывать.
– Это знак! – произнес отец Серафим, осматривая тело. – Знак того, что среди нас зреет зло. Мы должны быть начеку!
– Кто мог это сделать? – прозвучал голос из толпы. – Это богохульство!
– Мы найдем виновного, – уверенно сказал священник. – Но прежде всего, нам нужно молиться и просить прощения у Господа за наши грехи.
Лира знала, что сейчас самое время бежать. Воспользовавшись хаосом и паникой, она прокралась к границе лагеря, стараясь оставаться в тени. Сердце её бешено колотилось, адреналин гнал её вперёд. Каждый шорох листьев, каждый хруст ветки под ногой казался ей громом, способным выдать её местоположение. Она оглядывалась через плечо, видя, как солнце поднимается над горизонтом, освещая её путь. Она знала, что её побег скоро обнаружат.
Пробираясь через заросли, Лира ощущала, как каждый шаг отдаляет её от преследователей, но вместе с тем, страх и неуверенность заполняли её душу. Она не знала, куда бежит, но знала, что не может остановиться. В какой-то момент она споткнулась, упала на землю, но быстро поднялась, чувствуя, как острая боль пронзила её колено. "Не сейчас," – подумала она, стиснув зубы и продолжая путь.
Через несколько часов, когда её силы начали иссякать, она наткнулась на старый заброшенный дом. Он выглядел так, будто был оставлен много лет назад: обветшалые стены, крыша с прорехами, окна, заколоченные досками. Лира, дрожа от холода и усталости, осторожно подошла к двери. Коснувшись рукой ручки, она замерла, почувствовав, как в затылок упёрлось холодное дуло автомата.
– Руки вверх, медленно, – раздался хриплый голос позади.
Лира послушно подняла руки, стараясь не двигаться резко. Её ввели в дом, где оказалось несколько людей – суровых и настороженных. Её усадили на стул посреди комнаты. Один из мужчин, видимо главный, оглядел её пристально.
– Кто она? – спросил кто-то из тени.
– Не знаю, но нужно разобраться, – ответил другой голос, принадлежавший молодой женщине.
– Да ладно, это же ребёнок, – раздался голос юноши, стоявшего у окна.
– Жеребёнок, блять, – огрызнулся его сосед. – Разберёмся.
Главный, подошедший ближе, наклонился к Лире, изучая её лицо.
– Кто ты и что здесь делаешь? – спросил он резко.
Лира, стараясь казаться напуганной, сглотнула и посмотрела на него большими, полными слез глазами.
– Я… я сбежала, – начала она, дрожащим голосом. – Священник… он собирался меня казнить. Он издевался надо мной, сделал эту татуировку на лице,
