ю и предложить какие-нибудь варианты. Но Варе было очень жалко Соню, поэтому она решила помочь подруге. Кеша обиделся и разорвал с ней отношения, но сделал это очень некрасиво и даже грубо. Затем Лера из солидарности к подругам предложила Роберту тоже приостановить отношения на какое-то время. Так прекратилась дружба между мальчиками и девочками.
Кеша в знак обиды бросил футбол. Он больше не хотел встречаться с Варей на тренировках и соревнованиях. Роберт, наоборот, продолжил заниматься и даже улучшил свои результаты. Кеше можно было и не бросать футбол, потому что в секции чирлидинга тоже произошли изменения. Оказывается, Соня перестала посещать чирлидинг из-за никому неизвестных проблем со здоровьем, но при этом ушла в художественную гимнастику. Обиженная Варя уговорила Леру поддержать Соню и присоединиться к ней. Парни даже не знали, что девочки стали гимнастками, так как не общались с ними. Роберт даже не заметил, что девочки больше не посещали спортивный зал. Он не обращал внимания на окружающую обстановку. Затем без Кеши ему стало неинтересно заниматься футболом, впоследствии он тоже бросил занятия.
Но общаться с другом он не перестал. Все-таки он понимал, что Кеша поступил неправильно, поэтому при каждом удобном случае напоминал ему об этом. Как-то вечером они пошли гулять по зимнему городу, и Роберт снова спросил Кешу:
– Бро, как думаешь, может, стоит снова замутить с Варей?
– Роб, ты опять начинаешь?! Мы уже проходили этот этап. Не произноси ее имя. Пусть она лечит свою слетевшую с катушек подругу.
– Кеш, она не слетела с катушек. Просто у нее…
– Мне по барабану!
– А вдруг…
– Роберт, завязывай, пока мы не поругались.
И такие диалоги стали у ребят традиционными. Роберт предлагал все вернуть, а Кеша сводил разговор на нет. Сам Роберт скучал по Лере. Ему не хватало общения с ней, но он уважал ее решение, а также не хотел расстраивать друга.
Ребята не стали ничего говорить Денису, поэтому при общении с ним переводили тему Роберт считал, что Денис почувствует себя виноватым, вот и промолчал и подговорил Кешу тоже помалкивать об этом. Парни даже не сказали о том, что бросили футбол. Денис был уверен, что все хорошо. Разубедить в этом его никто не мог, ведь он ни разу не приехал в гости, так как был занят своей спортивной карьерой и не хотел отвлекаться. Соне он тоже не писал, да и она сама ни разу не написала ему. В итоге стало неудобно, ведь прошло много времени. И дружба просто забылась.
Все попытки Роберта поговорить с Кешей были безуспешными. Он все время менял тему:
– Прикинь, Роб, испанский язык очень похож на английский.
– И что?
– Ты же знаешь, что я его сдаю. Просто очень похож, его учить намного легче.
– Очень круто, Кеша! Скажи что-нибудь на испанском.
– ¡Estoy divirtiendo mucho[1]!
Роберта не интересовал испанский. Он прекрасно знал, зачем Кеша выбрал этот язык. Все потому, что последняя песня, под которую танцевали девчонки на чирлидинге, была на испанском. И Кеша таким способом пытался сохранить добрые воспоминания.
– Красава, Кеш!
– Только не говори, что ты меня понял?
– Не понял. А что ты сказал?
– Роб, тебе не нравится язык?
– Что ты, брат, все четко. Как переводится фраза?
– Мне очень весело!
Роберт удивился, что Кеша выбрал именно эту фразу. Ведь в последнее время он не слышал от него никаких позитивных слов. Но он знал, что Кеша в глубине души затаил обиду и из-за своей гордости не желал в этом признаться даже самому себе. Возможно, он понимал, что поступил неправильно по отношению к Варе, но делать первый шаг точно не собирался.
– Молодец, Кеша! Ты точно сдашь экзамен.
– Спасибо, Роб! А как твоя подготовка?
– Все путем!
– Крутяк! Надо будет уже за проект браться, а то время идет…
– Точно, а то к экзаменам не допустят.
Роберт хотел поговорить с Кешей о другом, но в этот раз решил с ним согласиться, ведь проект они так и не написали, а время уже поджимало. Нужно было начинать работу, чтобы успеть сделать все в срок, но для этого нужна консультация педагога.
– Короче, Кеш, давай завтра все спросим у классного. Он подскажет.
– Он точно шарит? А то первый год только работает.
– По-любому, как же иначе? Виктория Михайловна шарила, но с ней мы не увидимся до одиннадцатого класса точно.
– И не говори, Роб.
¡Estoy divirtiendo mucho!
