style="font-size:15px;"> Я достала мобильный и увидела пропущенный. Телефон стоял на беззвучном, пока я сдавала анализы, а включить забыла.
– По делам уезжала, – сказала я туманно.
Милу такой ответ устроил. Или она сделала вид.
– А я свалила от бабули, – сказала она также неопределенно.
Собственно, это и так было ясно.
– Почему? Поссорились? – попыталась я угадать.
– Нет. Надоело просто.
– А Динар?
– Его отец забрал.
Я вздрогнула. Милена ушла в свою комнату, оставив меня раздеваться в одиночестве. Мне не понравилось ее пренебрежительное поведение. Я решила больше не откладывать разговор в дальний ящик. И так тянула долго. Понятно, что Тим не вернётся домой. Наша жизнь изменится. Совать голову в песок, отрицая новую реальность, глупо.
Мила сидела на кровати в наушниках. Я махнула рукой, привлекая ее внимание.
– Отец говорил с тобой? – спросила я, едва дочь обрела слух.
– Нет. А что?
– Тебя не удивляет, что его нет дома несколько дней.
Мила ядовито хмыкнула.
– Я похожа на дуру, мам? Понятно, что он свалил в закат.
– Почему ты не сказала мне?
– А почему ты не сказала?
Я сдавила переносицу пальцами. Стало так больно и противно. Ради чего я берегла детей? Чтобы сейчас препираться, как будто мне самой двенадцать?
– Мне жаль, Мил, – проговорила я.
– Да пофиг, мам, – отмахнулась дочка. – Фиг с ним.
– Не говори так. Он все равно твой папа.
– Ради бога. Но это не отменяет факта, что он скотина.
– Мила! – я повысила голос. – Так нельзя.
– Тебе нельзя,– поправила она. – А ему все можно, похоже. Ты бы слышал, что он бабуле про тебя наговорил. Они думали, я сплю, и не стеснялись мыть тебе кости. Так что не старайся промыть мне мозги, мама. Можешь с Дином заниматься такой фигней. Он тупой. А я взрослая уже.
– Твой брат не тупой, – простонала я, чувствуя себя абсолютно беспомощной.
– У него на уме одни игры. Поехал с батей в автоматы, даже не спросил ничего. Он тупой, мам.
– Жизнь это поправит. Он повзрослеет.
– Ну-ну. Ты только не удивляйся, когда ему отец с бабулей мозги промоют.
– Посмотрим, – сказала я и ушла на кухню.
Я села за стол и расплакалась. Решения моего мужа уже влияли на детей. Мне было больно видеть Милу озлобленной и обиженной. Я так старалась сгладить их конфликт, но теперь станет только хуже.
Очередная волна отчаяния накрыла меня. Я старалась не рыдать, размазывала слезы, когда мне на плечо легла рука дочери.
– Мам, не плачь, – попросила она, присев на стул рядом. – Пошел он в жопу. Еще убиваться. Сам себе хуже сделал.
Меня так удивили ее слова, что я и плакать почти перестала.
– Чем хуже, Мил? Ему нормально. Он может себе это позволить.
– Зато
