и футбол я сам буду платить.
Я очень сомневалась, что этого хватит на еду.
– Ты в магазин когда заходил последний раз, Тимур? – поинтересовалась я.
– Если не хватит – позвонишь. Я переведу. Но лучше научись экономить, Лена. Ты последнее время разбрасываешь деньги, как фантики. Я вообще-то работаю, как скотина, чтобы вы жили в шоколаде.
Назвать мою жизнь сахарной последние годы язык не поворачивался. Я напрочь забыла все хорошее, что у нас было. На первый план выкатились обиды и постоянная ругань.
– Мне придется выпрашивать у тебя каждую копейку? Отчитываться с чеками, что ли? – выпалила я.
– А какие у тебя альтернативы, милая? Ты же ни черта не умеешь. Найди работу, если тебе мало денег. Сколько можно сидеть на моей шее?
Кофемашина захрюкала, наливая в чашку ароматный эспрессо.
Мне стало так обидно. Как он смеет вообще?
Я хотела вернуться в универ после рождения Милы, но Тим был резко против. Потому что ребенку нужна мама.
Я хотела пойти работать администратором, когда дочь подросла. Но муж опять запретил, потому что это вообще не работа. Там меня будут клеить мужики.
После рождения Динара я больше не заикалась о самореализации и какой-то финансовой независимости. Все мое время съедали дети, которых надо было водить в сад, развивать в спорте, сидеть дома, когда болеют.
Глупо все валить на мужа. Я сама каждый раз соглашалась с ним. Спорить с Тимуром – гиблое дело. Он все равно продавит и добьется своего.
За десять лет я превратилась в его обслугу. Ему пришлось бросить меня, чтобы я поняла это.
Хватаясь за остатки собственно растоптанного достоинства, я заявила:
– Можешь подтереться своими деньгами, Тим. Я подам в суд при разводе. Будем делить имущество и бизнес пополам.
Тимур моментально среагировал. Он отшвырнул чашку и рванул ко мне. Схватив за шею, муж склонился и буквально выплевывал слова мне в лицо:
– Ты в бассейне наглоталась хлорки с озверином, душа моя? Откуда такая храбрость, Лена? Думаешь, год на юридическом дает тебе право так со мной разговаривать?
– Не смей… – прохрипела я, хватаясь за его руку и пытаясь отодрать от себя.
Но Тимур был сильнее. Он крепче сжал мое горло, и я закашляла.
– Это ты не смей, девочка. Даже думать не смей о разводе со мной! Тем более о разделе имущества. Ты ни копейки не заработала.
Он отшвырнул меня, как котенка.
Я ударилась о холодильник и забилась в угол.
Слезы бежали по лицу, я судорожно всхлипывала. Тимура это не впечатляло.
– Если подашь на развод – с голой жопой оставлю. Детей заберу, квартиру – тоже. Поедешь к мамке в село жить одна.
– Что ты делать с детьми будешь? – засмеялась я сквозь слезы. – Они тебе не нужны.
– Это уже не твое дело. Живи тихо, Лена. Не порти мне жизнь. Сама знаешь, я слова на ветер не бросаю.
Самое паршивое, что я знала. Тимур общался по работе с разными людьми. Они действительно
