и жалости к самой себе, когда осталась одна.
Даже Мила оценила красоту ужина. От нее похвала была особенно ценной.
Она вообще была очень милой, не спорила со мной, делала все уроки, сама показала дневник и покаялась за тройку по английскому.
– Папе не говори, пожалуйста, – попросила она, когда я не сдержала печального вздоха.
Игнорируя упоминание отца, я сказала:
– Какие ошибки? За что три?
Мила принесла тетрадь и показала предложения, которые переводили в классе. Я удивилась, потому что у нее было всего две ошибки. Можно было и четверку поставить. Странно.
Мы разобрали с ней все недочеты, и Мила почти веселая пошла в ванную.
Динар быстренько разобрался с уроками и рубился в приставку.
Никто из них ни слова не сказал об отце.
Я чувствовала, что Мила не зря смотрит на меня очень внимательно, но решила пока ничего не говорить. Надеялась, что Тим передумает…
Сама не знаю, на счет чего у меня была надежда.
Даже если он передумает жить с любовницей, я не готова все забыть.
Да и вряд ли такое случится.
Но я рассчитывала уговорить его пообщаться с детьми. В памяти всплыли откровения какого-то певца о разводе. Он рассказывал, что, перед тем как уйти, долго общался с детьми, чтобы не травмировать их, сохранить отношения и теплоту.
Да, я все еще верила в чудеса. Однажды за мной пришел принц и забрал в свою красивую жизнь. Может, он и уйдет красиво? Или хотя бы достойно.
Конечно, я рассчитывала, что беременность тоже смягчит Тима.
В пятницу я отвезла детей в школу, созвонилась Риммой. Она обещала забрать их после уроков к себе в гости на выходные.
У меня появилось свободное время. Чтобы не накручивать себя перед встречей с Тимом, я тоже решила поплавать, устать и приготовить что-нибудь полезное, вкусное, красивое.
Но планы не осуществились. Не успела я переодеться после плавания, в шкафчике зазвонил телефон.
Даже звонок звучал грозно. Не взглянув на дисплей, я почувствовала, что звонит Тимур. И не ошиблась.
– Где тебя носит, Лена? – заорал он в трубку, не утруждая себя приветствиями.
К горлу подкатил ком, глаза защипало. Он все время так делал. Просто орал, если был не в духе. У меня не было сил дать отпор, а оправдываться я считала ниже собственного достоинства. Я ведь не преступница какая-то.
– Дети в школе давно. Почему тебя нет дома? – продолжал рычать Тим.
– Я в бассейне. Плавала, – просипела я.
– Живо домой дуй. У меня дела. Я не собираюсь ждать тебя вечность.
Я хотела сказать, что он мог предупредить заранее. И вообще у меня тоже есть дела и потребности. Бассейн – это полезно и все такое.
Но Тимуру все это было неинтересно. Он бросил трубку.
У меня тряслись руки, пока я одевалась. В машине я почти ненавидела себя за трусость, потому что торопилась так, что не досушила волосы.
Интересно,
