мало пугали его, но привычка, выработанная годами, всегда напоминала о главном. Внезапно он вспомнил о странной тьме посреди дня. Сколько еще странностей здесь бывает и каких? Для этого он здесь и оказался, но спешить, действительно, стоило. К тому же ночной фонарь остался в потерянном рюкзаке, а значит, ему придется провести пять ночных часов в полной темноте в незнакомой местности.
Семен сунул найденный предмет в карман рубашки и зашагал еще энергичней, чем прежде.
Местность все круче поднималась вверх, впереди показались очертания гор. «Туда!» – метрономом звучало внутри. Там в горах где-то была вода. Язык, несмотря на вечернюю свежесть, почти прилип к небу.
«На траве вечером много росы», – вспомнилось ему, но травы не было уже очень давно. Красноватая пыль и камни – вот и весь пейзаж.
«Пейзаж», – попробовал произнести Семен вслух, но язык и губы не слушались.
Это странное слово нравилось ему с детства. Было в нем что-то диковинное, словно прорыв в неизведанное: прыгающее, как мяч «пей», которое внезапно улетало и растворялось в воздухе в «заж». Этим словом кипела вода в чайнике, пыхтя пузырьками и вырываясь паром из носика. Этим словом хлопала открывающаяся дверь: щелк! – и перед тобой все другое. Может, потому Семен с детства и мечтал стать искателем, что сильно очаровало его это загадочное «заж». Сколько таинственных мест прячется в нем. Но только искателям были открыты туда дороги. Вот и сейчас он в одном из таких «заж». Правда, на этот раз все пошло не по плану. Хорошо хоть диктофон для записи наблюдений лежал в кармане брюк, но прежде, чем их наговорить, нужно было найти воду.
Глава 4
Тем временем воздух становился все плотнее, пока не превратился в разреженную пелену, словно сотканную из мельчайших невидимых капель.
«Туман», – понял Семен.
Земля вблизи гор быстро остывала, отдавая остатки тепла небу.
Все тело мгновенно покрылось влагой. Семен наклонился и жадно лизнул свою голую до локтя руку. Капли тумана, смешавшись с потом и пылью, были отвратительно солеными и горчили, на зубах заскрипел песок. Семен поморщился, но язык и губы требовали влаги, поэтому он лизнул еще раз. И вдруг чуть не врезался в отвесную скалу. За плотным туманом он не заметил, как приблизился к горам.
Солнца уже не было. Дальше идти можно было лишь на ощупь. А из-за тумана это было еще опасней.
Хотя жизни искателей не освещали публично, он знал, что немало их не вернулось с дороги. Так почему-то всегда называли выходы за наблюдениями. Их никогда никто не искал. Да и искать, собственно, было некого. Поврежденной при непредвиденных обстоятельствах ноги могло оказаться достаточно, чтобы перечеркнуть возможность возвращения. А непредвиденные обстоятельства были в дороге на каждом шагу. За ними, собственно, искатели и шли. Гуманности ради у каждого из них был на такой случай герметично закрытый патрон с иглой, пропитанной специальным
