Я…
– Не вздумай Иосифа спрашивать! Я тебе как подруге рассказала, а он человек государственный, и сам в беду попадет, и Винезио только хуже будет. Пойду я, Гликерия. Я подумаю да может завтра снова зайду с Феодором посоветоваться. Там и придумаем что-нибудь.
Она поднялась и, даже не оглянувшись на подругу, поспешно вышла со двора.
Глава 8
Масло, настоянное на гамамелисе
Заполнить мелко покрошенными цветками гамамелиса малый горшок на три четверти. Добавить измельченную кору гамамелиса сверху, чтобы цветы покрыла. Залить маслом из виноградного семени. Выставить на солнце на три дня да каждый день помешивать. На четвертое утро пропустить настой через холстину, отжать крепко. Это масло использовать только для лечения вздутий и нарывов на коже. Для гладкости кожи масло гамамелисное можно смешивать с чистым оливковым, чтобы для тела и рук использовать. И в притирания для очищения кожи лица добавлять можно, но разводить в три-четыре раза.
Нина, выйдя из пекарни и добравшись до Мезы, повернула в сторону форума Вола. Дойдя до знакомой улицы, остановилась напротив дома сикофанта Никона. Спохватилась было, что не взяла подношения никакого, но вспомнила, что в корзинке лежит масло, что она Гликерии хотела отдать да за разговорами и забыла. Ну хоть тут пригодится.
На стук дверь отворила Евдокия, жена Никона. Увидев Нину, шагнула вперед, посмотрела вдоль улицы. Молча схватила недоумевающую Нину за руку и втянула в дом. Не выпуская руки аптекарши, прошла с ней в крохотный атриум позади дома. Усадив гостью на скамью под полотняным навесом, расположилась напротив и, ерзая от предвкушения и любопытства, попросила рассказать про убитого, что к Нине на порог пожаловал.
– Господь с тобой, Евдокия! Убитый ко мне на порог пожаловал! Ты что говоришь-то?
– Ну раненый, разница-то какая, коли он все равно потом помер.
– Тебе муж, что ли, рассказал? – удивилась Нина.
– Да жди, расскажет он. Я подслушала. Как новость про убийство услышала, так обед ему и понесла. Забочусь о муже, а как же? Что ж ему до ночи голодному сидеть? Там в калитку с заднего двора постучалась. Не впервой, чай. А пока вдоль забора шла, то услыхала, как он диктовал своему скрибе[25], который у них там записывает все, и про убийство, и про аптеку твою, – тараторила Евдокия. – Я обед отдала мужу и про тебя спросила, а он мне настрого запретил к тебе ходить. Нечего, говорит, сплетни собирать да распускать. Дело, говорит, тайное, не смей даже упоминать о нем кому. Ну я и не пошла к тебе. А ты вот сама ко мне заявилась, так что моей вины здесь нет.
– А на улицу выглядывала-то зачем? Вот сейчас, когда мне дверь отворила? – У Нины от торопливой болтовни Евдокии аж затылок заломило.
– А проверила, соседи видали или нет. Но вроде от жары все попрятались. А то еще разнесут сплетни, что аптекарша, у которой на пороге полюбовников убивают, к нам домой приходит. И Никону неладно будет, и меня он
Скриба (
