между прочимСвоё без жалости творят,
На радость, всем другим охочим,
И тем безжалостных плодят».
Он снова глянул с сожаленьем:
«Ты выбрал сам – тогда иди!
Под бури гром и песнопенье,
В жару и холод на пути!»
А сам побрёл, сбивая ноги,
Крест по брусчатке волоча,
И капли крови на дороге
Алели ярче кумача.
Но мысли, зревшие подспудно,
Меня, к несчастью, не спасли.
Я встал со стула безрассудно,
А ноги сами понесли.
С тех пор я не присел ни разу,
Мне только слышится: «Иди!»
Я изнемог, но по приказу
Иду, и холодно в груди.
Я обречён, мне нет спасенья —
Физических не стало сил,
Мне не дождаться искупленья,
И я сумняшеся спросил:
«За что ты так, великий Боже?!
Я муки адовы терплю!
Меня живьём незнанье гложет,
За что? Ведь я тебя люблю?!»
Метроном
Поэма
Мы все такие разные по сути
И вроде для себя самих живём,
Но так уж повелось, не обессудьте,
Случается, подчас вставать с ружьём.
В обычный летний день, порой безвинной,
Когда у всех полно мирских забот,
Жестокой чёрной гаревой лавиной
Вдруг враг навис у городских ворот.
Рабочие, артисты и студенты
В костюмах и кургузых пиджаках,
Привыкшие срывать аплодисменты,
Работать виртуозно на станках,
На этот раз совсем не на ученье,
Как будто королевские стрелки,
В народное собрались ополченье,
На зов сердец построились в полки.
Здесь не было беспечных разговоров,
Насмешек и пустячной суеты,
Готовясь в бой без плакальщиц и сборов,
Не оставляя за собой мосты.
Сроднили их не родственные связи,
А с виду необыденный фасон:
Сердца, незримой схваченные вязью,
Как метроном, стучали в унисон.
Так в бесконечность слаженно шагнули,
Чтоб ритма звук с движением совпал.
В последний раз отвагою блеснули,
Сжигая жизни жертвенный накал.
Звук метронома, провозвестник меры,
Диктующий незыблемый закон,
В основе единения и веры —
Один на всех «железный» эталон.
Закон, который слабость не прощает,
Жить заставляет через «не могу».
И каждый молча про себя решает:
«Умри, но землю не сдавай врагу!»
Война сглотнула это подношенье,
Не осознав – оно невпроворот.
А враг, как будто в страхе завершенья,
Стоять остался в шаге от ворот.
Но нет, беспечно в том самонадеян,
Враг думал, что закончились мечи,
Гражданский люд, как быдло, безыдеен,
Ему вручит от города ключи.
Обыденно, но без наград и клика,
Ход пагубы предчувствуя
