между половиной одиннадцатого и без двадцати одиннадцать, – подытожил Боревич. – Большое вам спасибо.
– Можно я уже пойду?
– Пора пописать? – Я так беспокоилась о его здоровье!
– Да. Можете идти, – отозвался полицейский.
И Голум зашаркал к себе.
Боревич достал блокнотик и стал что-то записывать.
– За пятнадцать минут дверь не взломаешь, – заметил он, поднимая взгляд от своих записей. – У вас есть враги?
– У меня? Что вы! Откуда? Меня любят. – Я проводила взглядом Голума. – Точнее, уважают.
– Преступник мог знать вас. А мог и ранее у вас бывать.
– Что вы такое говорите!
– Возможно, преступник − человек из вашего близкого окружения.
Боревич нес околесицу, но в конце концов он все же сдвинулся с места, шагнул в квартиру и оглядел разбросанные по полу вещи. Поднял книгу – «Пятьдесят оттенков серого» – и внимательно посмотрел на меня.
– Мне ее подарили. – Я пожала плечами.
Боревич полистал книгу, еще раз взглянул на меня и отложил томик. Мне стало скучно; я ушла на кухню и взялась за уборку. Бандит устроил бог знает что. Высыпал содержимое кофейной банки – судя по всему, искал деньги. В каком-то смысле неплохой тайник. Мне бы в голову не пришло хранить деньги в банке с кофе. Так или иначе, я не собиралась долго печалиться. Смела зерна в совок, высыпала в дуршлаг и промыла под краном. Сегодня солнечно, зерна быстро высохнут, а кофе вещь дорогая.
– Тут кое-что странное, – подал голос полицейский.
– Умничка. Долго вы искали, но говорите, что там у вас.
– Разбитое зеркало. Очень нетипично.
– Шерлок Холмс, мать вашу за ногу.
– Что-что?
– Ничего. Маловато, говорю. Экая невидаль – разбитое зеркало. Может, вы еще что-нибудь найдете?
– Нет, это интересно. Понимаете, взломщики обычно стараются не привлекать к себе внимания, оставлять как можно меньше следов и поменьше шуметь. Даже любители. У них это инстинктивное. Может быть, злоумышленников было двое, и между ними произошла ссора? Может быть, зеркало разбили инструментом, при помощи которого преступники проникли в квартиру? Может, это зацепка?
– Я уже поняла, что у нас ничего не выйдет. – Я со вздохом посмотрела на колесико от тележки.
Боревич нагнулся, чтобы получше рассмотреть треснувшее зеркало. Кажется, оно его сильно заинтересовало – через минуту он встал на колени, а потом опустился на четвереньки и ткнулся носом в пол.
– Видели? – спросил он.
– Вы же не ожидаете, что я вместе с вами буду ползать на четвереньках?
Боревич взял телефон и сделал несколько снимков пола, после чего поднялся и показал мне экран.
– Ничего не вижу, – объявила я, рассматривая фотографию паркета.
– Нечеткий круглый след. – И он обвел пальцем что-то на экране. – Их тут полно. Что это может быть?
– Костыли! – воскликнула я; меня охватила эйфория. – Это костыли!
