Бездны.
– Так или иначе, – заметила королева Сабран, силой возвращая дочь в этот мир, – карментцы бессильны против Кольчуги Добродетели. И день твоего Вверения – подходящее время, чтобы им это показать.
Глориан прониклась искренним восхищением. Благодаря ее матери Инис твердо встанет против волны карментского республиканства. До брака ее родителей лишь две страны хранили верность Святому. Теперь их четыре.
– Ты сама понимаешь, Глориан, что бал – это повод встретиться с подходящими претендентами на твою руку, – говорила между тем Сабран. – Соберутся представители благородных семей со всех стран Добродетели. Наши связи не должны ослабнуть.
Глориан пробрал такой холод, словно змея заползла ей в горло и свернулась кольцами в животе.
– Я не хочу… – Под взглядом королевы Глориан поджала коленки к груди. – Разве мне уже пора замуж?
– Разумеется, нет. Пятнадцать лет не возраст для брака, но, если найдется подходящий претендент, возможны предварительные договоренности. Ты должна быть мила и любезна со всеми кавалерами, даже если о танцах речь не идет. Умей подавать себя как наследница рода Святого.
– Да, матушка. Обещаю не опозорить его. – Глориан подняла взгляд на мать. – И вас.
На короткий миг та как будто смягчилась. Губы ее приоткрылись, лоб разгладился, она подняла было руку, словно хотела погладить Глориан по щеке.
И тут же сжала пальцы, вновь превращаясь в статую, в королеву.
– Увидимся завтра, – сказала она. – И, Глориан… нам предстоит разговор о твоих конных выездах.
Она вышла, не оглянувшись. Глориан уперлась лбом в колени, мечтая оказаться дальше самых дальних восточных стран.
6
Подставка для благовоний изображала птицу. Дымок курился по груди и сложенным крыльям. Тунува вдохнула аромат и закрыла глаза, с наслаждением принимая Эсбар.
Красные блики, проникая сквозь сплетения решетки, пятнами ложились на их тела. Тунува приподнялась на локтях. Она смотрела сквозь туман, впитывая в себя образ подруги с запутавшимся в ее черных волосах солнцем. От этого зрелища тело напряглось больше прежнего, задрожало стрелой на тетиве.
С тех пор как она стала терять меньше крови, огонь в ней в иные дни почти затухал. Тропа к вершине стала длиннее и круче. Эсбар об этом знала. Они были сверстницами, Эсбар полугодом старше, – и ее тело тоже менялось. В последнее время кровотечения у нее усилились, кровь проступала сквозь одежду.
Но в такие вот ночи, когда обеих скользкой пеленой одевало желание, Эсбар добивалась своего – как всегда и во всем, с неутомимой решимостью. Тунува запрокинула голову, ощутив сладкую вспышку меж бедер – язык трепетал язычком огня, и руки точно знали, где и как прикоснуться.
Она сгребла простыню, прерывисто задышала. У самого пика Эсбар одним плавным движением накрыла ее сверху, легла сердцем к сердцу.
– Рано, – шепнула она. – Побудь
