высочество, – вскричали пирующие, поднимая чаши. – Дама Глориан!
– За нашу прекрасную принцессу, – рассмеялась сидевшая рядом с королевой Флорелл. – Радости ее залу!
Королева Сабран спустила с плеч мантию, открыв сливочно-белую кожу. Она тоже подняла чашу и одарила Глориан редкой улыбкой.
– Возлюбленная дочь, принцесса Иниса и Хрота, – звучным голосом произнесла она, и гомон стих. – Да благословит и сохранит тебя Святой в твои пятнадцать лет!
Ликующие крики взлетели к потолку.
«Она меня все-таки любит, – подумала Глориан, и в животе у нее потеплело. – Она мной гордится».
Ей передали блюдо с тонкими, как пергамент, ломтиками, зажаренными в меду и масле. Глориан сунула в рот несколько штук подряд и облизнула сладкие пальцы.
Она подняла глаза и увидела, что мать, глядя на нее, повела бровью. Следующую гренку она ела изящно, откусывая по кусочку.
Королева Сабран, успокоившись, вернулась к беседе с сидевшим по левую руку верховным советником Иниса Робартом Эллером. Робарт и за разговором все окидывал зал острым взглядом голубых глаз. Будучи герцогом Щедрости, он взял на себя почти все расходы по устройству празднества, заказал даже пряное вино из Искалина, где виноград под теплым солнцем наливался сладостью.
При виде матери, такой статной и сильной, Глориан порадовалась, что сама она – лишь бледное ее подобие. Она рождена быть тенью, а дело тени – влачиться за спиной.
Руку вдруг пронзила острая боль.
– Что за дурак! – возмутилась разом протрезвевшая Джулиан. – У тебя ноги или колоды?
Глориан, хлопая ослепшими от боли глазами, разобралась, что это было. Один из слуг – мальчик-паж – хотел подлить ей вина и задел больную руку.
– Принцесса! – Мальчик дрожал от страха. – Простите! Вам больно?
– Ничего, – через силу выговорила Глориан. – Мне надо выйти.
Она больше не могла терпеть – жар, шум, боль. Когда она поднялась, встали и сидевшие рядом. Глориан отмахнулась от встревоженной свиты. Пусть лучше решат, что ей просто нужно на стульчак – как оно и было. Если не обманывало внутреннее чувство, живот готов был взбунтоваться.
В замке Дротвик хватало закутков и укромных местечек. В их числе была старая галерея для музыкантов над Большим залом. Глориан взбежала по лестнице, откинула отгородившие ее занавеси… и налетела на что-то большое и твердое. Рука закричала криком. Принцесса отшатнулась и свалилась бы, если бы не удержалась здоровой рукой за стену.
Сначала ей пришло в голову, что галерею заложили камнем. Но тут занавесь отодвинулась, показав полускрытое тенью перепуганное лицо.
– Ради Халгалланта, ты кто такой?! – возмутилась Глориан.
От боли и смущения голос сделался резким. Она никого не думала здесь увидеть. Мужчина – скорее, юноша, не старше ее, – вытаращил в ответ глаза:
– Госпожа! – Он опомнился, склонил голову. – Умоляю простить. Вы ушиблись?
В
