ательской системе Ridero
Глава 1
Этот боевой вылет ничем не отличался от прочих. Все как всегда. «Пешки», гудя двигателями, зашли на густо заставленную вагонами узловую станцию, отбомбились, а четверка истребителей сопровождения попыталась связать звено «мессеров».
Задымил, вывалился из боя немецкий истребитель, но досталось и нашим. Сыпанула горохом по фюзеляжу «ишачка» случайная очередь.
Павел крутанул головой, определяясь в пространстве. Так и есть. Его «аппарат» кашлял мотором и норовил завалиться на крыло.
Качнул машину, привлекая внимание командира звена.
Даже на таком расстоянии было видно, как Андрюха шевельнул губами, беззвучно выругался, развел ладони в сожалеющем жесте. Понятно без слов. Жаль, а что делать. Приказ есть приказ. Наша задача – вести «петляковых» до базы. Так что – дальше сам.
Пилот проводил взглядом исчезающие в белесой дымке машины товарищей и сосредоточил внимание на управлении.
Стрелка уверенно сползла к левому краю, сообщая, что горючее на исходе.
– Ети его. – Несвязно, но от души выругался пилот.
Оглянулся по сторонам: чуть сбоку, за левым крылом едва заметная радуга от вылетающего в пробоину топлива.
«Ну вот, раскудахтался – кино, домино», – и, уже не раздумывая, дернул карабины, проверяя крепление парашюта.
Тишина упала, словно опустили стеклянный купол. Винт провернулся и встал колом. Проявились ободранные красно-белые полосы краски на лопастях.
«А Кузьмич их даже покрасить не успел… – с несвоевременной сентиментальностью вздохнул Павел и коротко хлопнул ладонью фанерный борт кабины: – Прощай, старичок, и не обессудь».
Истребитель клюнул кургузым носом и ушел в пике. Не круто пока, но с каждым мгновением все больше заваливаясь и ускоряясь.
«Пора», – решился Павел, неловко, борясь с перегрузкой и цепляясь за рычаги, будто купальщик из узкой лодки, перевалился за борт.
Ударил по спине, словно сшитый не из тончайшего шелка, а из грубого брезента, дернул, расправляясь, купол.
Земля приблизилась, мелькнула чуть левее тревожная зелень деревьев, парочка серых от дождей, прошлогодних стогов, и вот уже ступни ощутили приличной силы удар.
Унты скользнули по свежей траве. Уже заваливаясь набок, исхитрился погасить купол. Наконец, стропы ослабли.
Подскочил, завозился, отстегивая сбрую. Короткая перебежка по полю, и вот уже парашют исчез в глубине слежавшегося сена.
Павел выждал пару секунд, восстанавливая нарушенное падением с высоты давление в голове, и рванул в сумрак небольшой рощицы.
Чуть отдышался, развернул карту: «Как ее, эту речку зовут? Зыбь. Похоже, она и есть, – пилот провел пальцем по гладкой поверхности карты. – Чуть дальше – овраги и точка села. Название стерлось на сгибе. Одно радует, деревня – в восточном направлении. Значит – подъем».
Спрятав карту, вытряхнул из планшета бумаги, скомкал и подпалил. Пепел, схваченный теплым ветерком, исчез, разлетелся по полю.
«Вперед, славяне», – скомандовал себе Павел и неловко, запинаясь о засохшие комья земли, побежал через открытое пространство. Однако в середине пути выдохся.
Рухнул в тени разваленной копны и попытался восстановить дыхание.
– Говорила мама: Учись, балбес, музыке.– Невесело пошутил летчик. И тут же поправился: – «Музыка, не музыка – все одно, если суждено, собьют. Серегу, вон, в первый же вылет, свои и… привет Архангелам. Зенитчики „садят“ без разбора. Бах-бах, и нет Сережи. А тут, считай, повезло». – Пока петлял по сенокосу, перевалило за полдень. Жара чуть спала.
«Может, лучше было на вынужденную пойти? – вернулись мысли к пережитому. – Лучше-то лучше. Да вопрос. А ну, как у немцев? Точно «переход с машиной» впаяют и даже «пропал без вести» не удостоят.
Как там, в присяге?..
«Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».
Лучше уж так. Пешочком. Да и куда тут сядешь?»
Наконец, бугры закончились, и летчик вышел на проселочную дорогу. Она, петляя, уходила к пригорку.
Поднявшись на холм, осмотрел раскинувшиеся перед глазами окрестности:– «Красота».
До самого горизонта поля, перерезанные редкими перелесками, а чуть левее виднеются какие-то точки.
Он двинулся к деревне, повторяя в такт фразу: «Все выше и выше, и выше».
Дичь,
