style="font-size:15px;"> Я закатил глаза. Натурально так. Картинно. Но папа не смутился. Он только делал вид, что рыбалка его волнует. На самом деле рыбалка – это его убежище, чтобы спокойно подумать. Сидишь себе в лодке, пялишься на воду и думаешь. Никто не мешает. Никому даже в голову не придёт спросить, чего ты тут сидишь. Видно же, человек рыбачит! Делом занят.
Наверное, каждому нужно такое убежище, чтобы немного побыть собой. Моё убежище – рисование, а папино – рыбалка. Всё просто.
Папа закинул удочку, а я достал блокнот. Мне не обязательно делать вид, что я люблю рыбалку. С папой комфортно молчать. Он думает о своём, я рисую. Но мы рядом.
Всё вокруг замерло. Озеро не двигалось. Папа не двигался. Небо не двигалось. Только комары чёрными пикселями перемещались по экрану реальности. И скрипел мой маркер по бумаге.
– Можно посмотреть? – папа кивнул на блокнот.
– Да. Но это так… набросок, – я протянул ему рисунок.
Папа взял скетчбук осторожно и уважительно. Мне это понравилось.
– А другие можно?
Я медленно кивнул. Ладони вспотели, а сердце ухнуло вниз и теперь болталось где-то под ногами.
Папа листал блокнот. Смотрел внимательно, с интересом. Я редко показываю рисунки, пока они не отлежатся. Есть у меня такая заморочка.
– Слушай, сын, у тебя ведь классно получается. Может, стоит серьёзней этим заняться?
– Ты думаешь? А Романовский говорит, что на скетчах далеко не уедешь. Надо рисовать комиксы.
– А ты хочешь рисовать комиксы?
– Не особо, – я пожал плечами. – Это же надо выдумывать. А мне нравится рисовать то, что есть. Но, наверное, Романовский прав. И на этом далеко не уедешь, – я ткнул пальцем в рисунок со спящим папой.
– Не слишком ли ты полагаешься на мнение Яна?
– Он обычно знает, как лучше.
– Я что-то не заметил, чтобы он сильно интересовался искусством. В твоих работах есть характер. Вот, смотри, – папа наклонился и провёл пальцем по своей нарисованной спине. – В изгибе одной линии схвачено настроение. Фигура выглядит усталой и вместе с тем расслабленной.
– Как-то я упустил момент, когда ты начал интересоваться искусством, – я вытаращился на папу, а он рассмеялся.
– Я же инженер. В линиях разбираюсь. Уж поверь. У тебя есть ви́дение. Осталось только технику подтянуть… Подумай об этом, – поспешил он добавить, когда на моём лице мелькнуло сомнение. – Только ты один можешь знать, чего хочешь на самом деле.
Я обещал подумать.
Папа уехал. А я остался. Красить курятник. Гонять кошачьего террориста, который начал изрядно портить жизнь моим курам. Временно моим курам. Вглядываться в дождь и надеяться, что призрак утонувшего мальчика даст мне ответы. На вопросы, которые я даже и не догадывался себе задавать.
Чего же я хочу на самом деле?
Глава 6
Медовая ягода
Я
