в мире является то, которое полнее других соответствует благополучию человека. Оно чуждо нужды и угнетения, физического труда и лишений, которые тяготеют над низшими классами; в нем не беспокоят нас ни гордыня, ни роскошь, ни самолюбие, ни зависть высшего класса. Ты лучше оценишь также счастье, когда узнаешь, что все люди, живущие в других условиях, ему завидуют. Даже цари нередко жалуются на трудности и беспокойства, связанные с их высоким званием: как часто жалеют они о том, что Провидение не поставило их между двумя крайностями – величием и ничтожеством, да и мудрецы утверждают, что середина – мера истинного счастья, все они просят избавить их как от нищеты, так и от излишнего богатства.
Наблюдай сам – и ты убедишься, что превратности судьбы подстерегают людей высшего и низшего классов. Меньше всего их приходится на людей среднего состояния, подверженных этим превратностям в меньшей мере, чем высшие и низшие слои общества: в нем реже встречаются болезни, беспокойства телесные и душевные, чем в двух других состояниях, из которых одно своими роскошью и пороками, а другое утомительным трудом, недостатками, скудной пищей и даже голодом естественным образом вызывают различные недуги и несчастья. Среднее состояние лучше и надежнее других обеспечивает расцвет всех добродетелей, всех удовольствий; спокойствие и изобилие – верные спутники счастливой посредственности. Воздержание, умеренность, здоровье, доброжелательность, общительность, приятные развлечения и всяческие удовольствия ниспосланы судьбой среднему состоянию. Человек среднего состояния в приятном спокойствии проходит свой жизненный путь и безмятежно, мирно завершает его. Тяжкая работа не удручает ни рук его, ни головы: он не влачит жизнь раба из-за куска насущного хлеба; его не изнуряют несчастья, лишающие спокойствия и сна тело; его не сводит с ума зависть или втайне сжигающая жажда почестей и величия; в довольстве он легко скользит по свету, с наслаждением вкушает радости жизни, минуя ее горечи; чувствует себя вполне счастливым и с каждым новым днем учится осознавать это все больше.
После этого отец настойчиво и по-доброму убеждал меня перестать ребячиться, не искать на свою голову приключений, от которых меня должно защитить данное мне от рождения положение:
– Ты не нуждаешься в поиске хлеба насущного, я помогу тебе скорее обрести то состояние, которое я тебе предлагаю. Если же после этого тебе не повезет и ты не будешь счастлив, пеняй на свою судьбу или на тобой же допущенную ошибку; я в ответе не буду. Исполняя свой долг, я предостерег тебя от того шага, который ведет к краху. Одним словом, я готов всячески облагодетельствовать тебя, если ты остепенишься и останешься дома по моему совету. Но я не намерен способствовать твоей гибели, дав добро на задуманный тобой отъезд. У тебя перед глазами живой пример твоего старшего брата, которого я так же убеждал не участвовать в нидерландской
