чем-то пронять.
Кроме того, поделюсь своим сильно субъективным мнением.
Начальник Генерального штаба.
Сразу скажу, что моё мнение не совпадает с мнением других.
Этот человек был сильно аполитичным, буквально демонстрировал это. То, что я видел в его поведении, скорее было похоже на поведение военспецов из бывшей царской армии в Красной армии. Спросили – ответил. Не спросили – не ответил. Никогда я не слышал о том, что он, как говорили, что-то «приукрашивает».
Напротив, было дело, слышал просьбу одного заместителя министра не докладывать Верховному о кое-каких сроках поставки с заверениями о том, что в начале следующего года он всё нагонит. Начальник Генштаба спокойно и флегматично, очень отстранённо отправил его к министру обороны и при этом твёрдо заверил, что если Верховный спросит, то он ответит правду и ничего кроме правды.
Разумеется, всё министерство обороны знало, что генерал армии Герасимов Валерий Васильевич в таких делах, как говорили тогда, «недоговороспособен».
В общем, скажу более чётко и прямолинейно своё непопулярное мнение, невзирая на сегодняшнее мнение тех, кто называет себя военкором (мне их мнение вообще неинтересно). Ни за что не поверю, что:
1. Начальник Генштаба доложил Верховному Главнокомандующему когда-либо что-либо, не соответствующее действительности.
2. Начальник Генштаба не перепроверил через многочисленные свои каналы связи и управления то, что он докладывает Верховному Главнокомандующему.
3. Я не слышал в свой адрес от него грубости. Злость, раздражение были. Хамства не было. Бывали случаи, когда он несколько более жёстко выражался в чей-то адрес, но как раз это было связано или с попыткой словоблудия (обмана) или словоблудия (незнание обстановки или темы).
4. Не видел, чтобы начальник Генштаба злоупотреблял какими-либо напитками. Вообще не видел его выпивающего более рюмки водки (возможно, воды в этой рюмке). Не могу представить при Владимире Путине иного начальника Генштаба. Читал скабрезные выражения со словом «стакан». Не видел ничего подобного. Точка.
5. Сейчас, во времена специальной военной операции на Украине, возможно, что-то изменилось. Не знаю. Но повторюсь, что в те времена я ничего подобного не наблюдал.
Как общий вывод скажу следующее. В описываемые мною времена считал начальника Генштаба очень компетентным профессиональным офицером. Во всяком случае, считал его куда более профессиональным, чем я сам.
В любом случае, тогда о наших проблемах в Сирии Верховный Главнокомандующий узнал, и это не предвещало ничего оптимистичного. Степень и объём его знаний вызывал у меня вопросы, но по старинке я лично брал худший вариант и из него исходил, поэтому мысли у меня были самые мрачные.
В первых числах августа, где-то около 21 часа, начальника ГОУ, меня и еще трех полковников
