кивнул.
Встал еще один наш полковник, взял указку, и все обратили взоры на карту-план города. Полковник чётко доложил обстановку и кратко изложил наш замысел.
После доклада полковника высказался начальник Генштаба:
– Да, наш первоначальный план не выполнен. Сейчас необходимо вносить в него изменения. Весь город в подземных коммуникациях, этого мы не учли, не знали. Сейчас нам понадобится больше времени.
Начальник Генштаба произнёс эти слова, смотря только в сторону Верховного Главнокомандующего.
– А есть сейчас понимание, насколько больше? И почему бы нам не задействовать более активно нашу авиацию? Складывается ощущение, что мы сильно затянули. В обществе тоже бытует мнение, что плохо наша армия справляется, – высказался один из гражданских чиновников.
Начальник Генштаба мельком взглянул на меня, и я понял, что настала моя очередь ему ответить. Так вышло, что министр «на хозяйстве», хотя здесь бы никто не посмел ему что-то говорить. В присутствии министра обороны всё было бы по-другому. Что ни говори и как к нему не относись, но тогда его старались не цеплять лишний раз.
И опять же, даже если сейчас человек ушёл в отставку и за ним тянется определённый шлейф, я не буду подстраиваться под нынешнее общее мнение большинства, пусть и патриотического. Было кое-что хорошее, было и плохое в циклопическом количестве, и мне не хочется всё валить в одну огромную кучу.
Пожалел, что начальник Главного оперативного управления тоже «на хозяйстве», иначе никак. Ещё и мой начальник управления в Сирии, а я за него. Начальник Генштаба не хочет отвечать, он ответит, только если ему Верховный Главнокомандующий задаст вопрос.
– В связи со срывом нашего первоначального плана никакой дополнительной отправки российских военнослужащих и никакого сильного задействования их в реальных боевых действиях не планируем. Вместе с тем для ускорения достижения поставленных задач планируем задействовать специальную российскую добровольческую штурмовую группу.
– Это так? – спросил Верховный, посмотрев на начальника Генштаба.
– Да, мы уже приняли такое решение. Эта наша штурмовая группа уже зарекомендовала себя очень хорошо. Мы намерены и далее её более активно использовать, иначе сирийцы не справятся.
– Юрий Геннадиевич, вы будете непосредственно заниматься внесением корректив в наш план? – вежливо и уважительно обратился ко мне Верховный Главнокомандующий.
– Так точно! – ответил я, уже стоя.
– Присаживайтесь. Отвечайте, пожалуйста, сидя. Сколько дней вам необходимо, чтобы в нашем плане операции всё учесть, все спланировать и скорректировать?
– Не менее 5 суток.
Начальник Генштаба несколько укоризненно посмотрел на меня, и это означало, что я ляпнул слишком большой срок, точнее, создал своему управлению слишком мягкие и вольготные условия.
– А
