так уверен в боярине Вяземском? Может, он тоже с мятежниками?
– Да на что ему это! – протянул Коробов. – Вот кабы в том имении по-прежнему его предшественник сидел, тот, что последний князь Вяземский был, – тогда да… А Максиму Александрычу бунтовать не с руки. Его род, считай, после смерти княжьей фамилии все их вотчины унаследовал, ну, кроме городков, понятное дело. Так их государь никому не отдавал. А не случись той бучи – ходил бы сейчас боярин Вяземский, как и отец его, и деды, в присутствие на службу да голову бы ломал, где дочерям приданое взять. Не-э… не станет он бунтовать. Для него владетельные[4] у власти – что нож острый. Они-то его по сию пору в худородных числят, хоть и ведет боярин свой род от Рюрика-Сокола.
– И откуда же ты все это знаешь, баюн железнодорожный… – вздохнул я под тихий нервный хохоток Коробова, речь которого вдруг явственно стала отдавать нафталином стиля позапрошлого царствования.
– Верно говоришь, боярич, железнодорожный и есть, – прогудел он, поймав мой взгляд. – Классам-то нашим именно род бояр Вяземских покровительствует. Уж сотню лет как. А я третьим в выпуске был.
– Ладно. Понятно. – Я потер подбородок и, глянув в темноту за стеклом, поинтересовался: – Мы разъезд-то не проскочим? Сеть обесточена, указателей не видно.
– Не волнуйся, боярич. Мимо не проедем. Тут ходу-то осталось… – Коробов бросил взгляд куда-то на панель приборов и кивнул. – Минут пять, не больше. Если, конечно, огоньку не поддадим.
– Да не боярич я, мещанин! Хм… А не притормозить ли нам на те самые пять минут, а? – проговорил я.
– Ну, мещанин, так мещанин. А зачем останавливаться? – пожав плечами, поинтересовался Коробов.
– А я сбегаю к стрелке, гляну, не ждет ли нас там кто… типа этих. – Я мотнул головой в сторону выбитого окна, и мой собеседник нахмурился. Пожевал губами, вздохнул… и поезд начал замедлять и без того небыстрый ход.
– Твоя правда… – наконец проговорил он, когда состав окончательно остановился. – Проверить надо.
Пока машинист утихомиривал своего железного монстра, я успел привести в порядок амуницию и проверить оружие, а едва поезд замер на месте, вручил этому «укротителю» коробочку рации. Проинструктировав Коробова, как ею пользоваться, я в свою очередь выслушал наставления по тому, какую именно стрелку нужно перевести и как это сделать вручную, после чего махнул ему рукой и, отворив дверь, спрыгнул наземь. Только и успел заметить, как старый машинист перекрестил меня на прощание. И такая помощь будет очень кстати. Особенно если у наемников все в порядке с мозгами и они действительно выставили охрану у стрелки…
Выставили. Одинокая легкая боевая платформа, вооруженная крупнокалиберным стрелометом, замерла в темноте недалеко от стрелки. Эфир донес до меня ощущение присутствия пяти человек – и никакого
Владетельные (вотчинные) бояре. Здесь речь идет об именитых, чей титул подтверждается т. н. вотчинными землями, дарованными князьями или государями. Земли эти, по своей сути, майорат, со всеми вытекающими последствиями. Их невозможно продать, проиграть, подарить, заложить. А конфисковать может только государев суд и только вместе с лишением боярского титула.
