полумрак аварийного освещения.
– Да все просто, капитан, там на входе пауки живут, две штуки, здоровые будто хомяки. – Дубов на секунду замолк, поправляя лямки своего необъятного рюкзака. – Так вот они обычно к моему приходу почти весь вход заплетают паутиной, а тут гляжу, а паутины и вовсе нет, а меня ведь пару месяцев не было. Ну, думаю, нашел кто-то мой схрон, да под камушком у воды и палочка нашлась, которой паутинку собирали. Вот так и узнал.
– Это не я, – Тигренко глянул на шагающую позади него Рысь. Они как раз свернули в одну из боковых веток, узкую, где двигаться можно было только гуськом. Она кивнула:
– Ага, паутину я убрала. Понимала, что, если оставлю, слишком заметно будет. А прятаться нужно так, чтоб не нашли.
– Соображаешь, – ухмыльнулся в бороду сержант. И вдруг замер, от чего весь отряд сбился, Роман впечатался в широкую спину Олега, а на него, в свою очередь, налетела Кристина.
– Тихо, – выдохнул Дубов, – впереди кто-то есть.
Тигренко прислушался и не услышал ничего.
– Ничего не слышу.
– Слушайте, звук тихий, едва заметный… – замолчал, явно подыскивая нужное слово, сержант, – словно… похрустывание.
– Точно, – Рысь дернула головой, – как будто скребется кто-то.
Тиграш перехватил автомат, прошептал:
– Сержант, что там впереди?
– Лифтовые шахты с этой жгучей порослью… отродясь там никто не скребся. Вообще не помню, чтобы оттуда какие-либо звуки доносились.
– И что будем делать? – с придыханием прошептала Кристина.
Роман глянул искоса – волнуется девчонка, любопытно ей, неугомонной исследовательнице. Но в руках твердо держит свою излюбленную «трещотку», и глаза горят нешуточным азартом. Сказал тихо:
– Вперед, но аккуратно, мало ли что.
Корявень в ответ лишь кивнул и, развернувшись, сделал первый осторожный шаг.
Через пару десятков шагов уже и Тигренко отчетливо различал странный монотонный звук. А едва они минули очередной поворот, выведший их на ярко освещенную площадку перед лифтами, обнаружился и источник. Человек в черно-красной одежде лежал ничком и улыбался. Он был еще жив, хотя водянистые серые глаза уже и заволокло белесой дымкой. Ладонь правой руки, запечатанная в толстую кожаною перчатку с открытыми пальцами, беспрерывно скользила по бетонному полу, порождая это монотонное «похрустывание». Левая рука и нога, полностью скрытые красными нитями плесени, терялись в глубине лифта. Тут же валялся армейский винчестер «карп», тупорылый и тяжелый, с пристегнутым световым целеуказателем.
– Это еще что за нах? – удивленно произнес Корявень.
– Чумной… – испуганно выдохнула Кристина.
– Вот оно что… – Роман присел перед умирающим, рассматривая без прискорбия – если верить девчонке, эти чумные вполне могли быть виновниками смерти его друзей. Страха не было, да и чего вдруг пугаться – вполне ожидаемо, если трезво прикинуть, что за ними придут.
