жестокость и ужасающую легкость, с какой астерии убивали своих подручных, не вникая в подробности.
Однако ее чувства не шли ни в какое сравнение с удивлением и ужасом на лицах тех, кто захватил ее в плен.
– Огнестрельное оружие, – пояснила Брайс, указывая на винтовку, из которой Рандалл поразил мишень на расстоянии полумили. – А это серные ракеты. – Еще один фрагмент ее воспоминаний: зловещий золотистый свет, несущий разрушение зданиям Лунатиона и сеющий смерть вокруг нее. – Омега-лодки. – Силуэт лодки «Фостус», скользящей в морских глубинах. – Астерии.
Последним фрагментом были раскаленные сгустки магической силы Ригелуса, крушащие камень, стекло и окружающий мир.
Ризанд совладал с собой. Лицо вновь стало холодной маской.
– И в таком мире ты живешь.
Он не задавал вопрос, однако Брайс кивнула:
– Да.
– И они хотят принести все это… сюда.
– Да.
Ризанд смотрел перед собой. Тщательно обдумывал увиденное. Азриель продолжал смотреть в то место, где шар показывал разрушения в мире Брайс. Картины, показанные «шаром правды», ужаснули его, но не парализовали волю. Чувствовалось, он что-то рассчитывает и оценивает. Такое же выражение она видела на лице Ханта. Разум воина за работой.
Амрена повернулась к Ризанду. Их глаза встретились. Это выражение тоже было знакомо Брайс. Между ними происходил молчаливый разговор. Так Брайс часто разговаривала с Рунном.
Ей самой было невыносимо видеть и вспоминать это. Однако это же уравновесило ее. Обострило фокус восприятия.
Итак, астерии когда-то были здесь. Назывались по-другому, но были. Предки здешних фэйцев их победили. И Урда послала ее сюда. Сюда, а не на Хел. Сюда, где она сразу же наткнулась на кинжал, заставивший петь лезвие Звездного меча. Кинжал был чем-то вроде магнита, притянувшего ее в этот мир, на берег реки. Может, он и есть нож, упомянутый в пророчестве?
Еще недавно она считала, что для уничтожения астериев достаточно уничтожить приемник первосвета под дворцом, однако Урда послала ее сюда – в изначальный мир, откуда явились далекие предки фэйцев Мидгарда. Ей не оставалось иного, как поверить выбору Урды. И молить богиню, чтобы Рунн, Хант и все, кого она любила на Мидгарде, продержались, пока она не найдет способа вернуться обратно.
А если не сможет найти…
Брайс рассматривала серебристую фасолину, поблескивающую у нее на ладони.
– Проглоти это, и сможешь понимать наш язык и говорить на нем, – не взглянув на нее, сказала Амрена.
– Интересно, – пробормотала Брайс.
Она должна найти путь обратно. Если для этого вначале придется исследовать здешний мир… знание языка пригодится. Ведь ей еще не раз придется запудривать мозги. Естественно, она не доверяла тем, к кому попала, но, учитывая их непрерывные вопросы, Брайс сомневалась, что ее решили отравить этой «фасолиной». Зачем так усложнять, когда было бы куда проще перерезать ей горло?
Эта
