владеть пространством. Сам он был под два метра, крепкий, коротко стриженный и с чистым, словно вырезанным из камня, лицом. – Ты в меру умен, дабы различать упрямость и наглость, веруя своим инстинктам порой даже больше желаемого, что не раз служило созданию новых проблем, сам процесс решения коих позволяет тебе ощущать себя настоящим в естественной для тебя среде. При этом твой моральный компас адаптируется несколько независимо от твоего желания, вынуждая тратить внутренний ресурс на излишнюю работу анализа своих действий с приличной добавкой моральных терзаний, которые, к слову, также оказались естественны для тебя.
Суровый взгляд Бэккера из-под свисающих вниз черных волос, чьи кончики уже соприкасались с небольшой бородой, восхитил Клендата бесстрашием.
– Я пришел не судить тебя. Ты выжил на Коме, после чего предпринял опрометчивую попытку победить превосходящего противника на Целестине и…
– Мне не нужна твоя жалость. – Эти слова были брошены надменно, после чего он поднялся с пола, налил себе в стакан остатки со дна бутылки высокоградусного напитка и, сделав большой глоток, произнес отстраненно: – Лучше принеси еще, нежели болтать.
Клендат подошел к нему, забрал из рук уже пустой стакан и бутылку, после чего сказала заботливо:
– Я здесь, чтобы дать тебе шанс закончить начатое.
Бэккер долго смотрел в светлые, полные уверенности и силы глаза Клендата, которые после следующих слов остались недвижимы.
– Не так и хорошо ты меня знаешь.
Бэккер сел на спинку изголовья кровати, посматривая на гостя сверху вниз.
– Тебя прислала Таня? Или это уже батя хочет навязать мне роль спасителя?
– Нет. Твои родители тут ни при чем.
– Ну и отлично. Теперь можешь идти.
– Бэккер! – Клендат понял надобность быть напористей. – Чего ты хочешь?
– Я уже…
– Нет-нет-нет. После того как я или любой на моем месте уйдет.
– «Шанс закончить начатое». – Клендат ожидал продолжения. – Мне нечего заканчивать. Я сделал достаточно: эвакуация колонистов, выявление Особей, доказательство присутствия божества на Целестине. Развлекайтесь с проблемами, которые больше не мои, которые, замечу, сами собой мне навязались, когда я полетел на долбаную планету Кома ради сбора тупой команды для раскопок на сраном Целестине. Мне повезло встретить саму смерть и принять ее объятия так, как мало кому выпадает шанс… А потом я проснулся тут, в мире, на который мне плевать. Плевать на тебя и всех остальных.
– Если плевать, то зачем распинаться передо мной сейчас?
– Галочку поставить. А то врачи меня не слушают, да и воли у них нет – лишь служат, не более того. Ты, видно, солидный, теперь все знаешь, передашь остальным, чтобы меня не донимали.
– Что если я дам шанс заслужить…
– Ты не понял! Я сделал свой выбор,
