сестры расступались – некоторые пропускали ее с почтением, другие с неохотой. Эгвейн поставила Башню на колени, причем изнутри, несмотря на ежедневные побои и такое количество настоя корня вилочника, что едва могла зажечь свечу с помощью Силы. Такая юная… С другой стороны, разве возраст имеет значение для Айз Седай?
– Я всегда считала, что буду на ее месте, – сказала Суан так тихо, чтобы слышал один лишь Брин. – Что буду восседать на этом троне. Что именно я приму его и буду потом направлять.
– Суан, я… – Брин крепче сжал ее плечо.
– Ну-ка, перестань! – прорычала Суан, недовольно взглянув на него. – Я ни о чем не жалею.
Он нахмурился.
– Все это к лучшему, – признала Суан, хотя от собственных слов ее внутренности скрутились в тугой узел. – Да, Элайда вела себя деспотично и глупо, но все-таки хорошо, что она свергла меня. Ведь именно поэтому Эгвейн стала той, кем стала. И она справится лучше, чем я. Смириться с этим непросто – ведь я была не самой плохой Амерлин, однако у меня бы так не получилось. Править не железной рукой, но самим фактом своего существования? Не разделять, но объединять? Нет, такое мне не под силу. Поэтому я и вправду счастлива, что его принимает Эгвейн.
Брин снова улыбнулся и ласково пожал ей плечо.
– Что? – спросила она.
– Я горжусь тобой.
– Ой, ну все, – закатила глаза Суан. – Когда-нибудь я до смерти утону в твоей сентиментальности.
– Даже не пытайся скрыть от меня свое великодушие, Суан Санчей. Я же тебя насквозь вижу.
– Гарет Брин, ты фигляр и шут!
– Тем не менее здесь мы по твоей милости, Суан. И как бы высоко ни забралась эта девица, ступени лестницы выреза́ла именно ты.
– Угу. А потом вручила долото Элайде. – Суан бросила взгляд на Эгвейн. Та стояла в дверном проеме зала Совета Башни. Юная Амерлин обвела глазами собравшихся в передней женщин и кивнула Суан – приветственно, а то и с уважением.
– Сейчас нам нужна она, – сказал Брин, – но в тот момент мы нуждались именно в тебе. Ты не подвела, и Эгвейн знает об этом, как знает и вся Башня.
Такие слова – точно бальзам на душу.
– Ладно… Ты уже его видел?
– Да, – ответил Брин. – Он стоит внизу. За ним следят по меньшей мере сотня Стражей и двадцать шесть сестер – то есть два полных круга. Вне всяких сомнений, он огражден щитом, но мне показалось, что женщины едва сдерживают панику. Никто не осмелился прикоснуться к нему, не говоря уже о том, чтобы его связать.
– Зачем его связывать, если он огражден щитом? Какой у него был вид? Испуганный? Заносчивый? Разгневанный?
– Вовсе нет.
– Ну а какой тогда?
– Если честно, Суан, то у него был вид Айз Седай.
Суан крепко сжала челюсти. Что это, очередная насмешка? Нет, похоже, полководец говорит вполне серьезно. Но что он имел в виду?
Эгвейн прошла в зал Совета. Мгновением позже из дверей выпорхнула послушница
