наконец, решился.
Немного повернувшись в одну сторону, а потом резко в другую, он вдруг почувствовал фантастическую лёгкость.
– Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
Отдавшись музыке, которая звучала у него внутри, кленовый лист, кружа, медленно опускался на землю.
– Ромка, смотри! Кленовый листик вальс танцует!
– Где?
– Да вот же?
– Точно. Артист!
– Красиво, правда?
– Очень! А почему мы стоим?
Учтиво поклонившись, молодой человек произносит:
– Надежда, позвольте иметь счастье пригласить Вас на вальс.
– Роман, Вы меня ангажируете?
– Да! Сударыня, не окажете ли Вы мне удовольствие танцевать с Вами?
Надя слегка наклоняет голову и с королевским достоинством даёт своё согласие:
– Благодарю Вас.
Нежно глядя в глаза друг друга и улыбаясь, молодая пара под музыку любви кружит среди осени. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Долго не раздумывая, к ним присоединяется поднятая ногами и подхваченная свежим ветерком опавшая листва. Поддавшись настроению, среди крон деревьев начинают играть солнечные лучи и уже окончательно проснувшись, солнце придаёт парку золотой оттенок дворцовых интерьеров. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Пусть завтра будет лить дождь. Пусть над тобой будет серое беспросветное небо и плавая в луже, жизнь не будет казаться тебе сахаром. Пусть завтра по тебе пройдётся толпа, пусть! Но это всё будет завтра, если вообще будет. А сегодня надо отдаться своим чувства и наслаждаться жизнью. Потому что жить надо сегодня! Жаль, что во всём городке только одна влюблённая пара. Но она всё-таки есть, а это значит, что любовь в городе жива. И её будет становиться с каждым днём всё больше и больше.
Нет, не зря всё было. Не зря приходилось терпеть все насмешки и унижения. Не зря. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Первый косяк
– Скажи-ка мне, Серый, бабушку сегодня будешь?
– В каком смысле?
– В широком. Как твоя пасть, – Красная Шапочка не удержалась и прыснула со смеха.
– А это видела? – волк скрутил фигу и сунул под нос достававшему его уже пол часа обнаглевшему тинейджеру в мини юбке, едва прикрывающей розовое бельё, за которое то и дело цеплялся взгляд хищника. В обтягивающей, тоненькой, коротенькой маячка без труда угадывалась наливающаяся, набирающая с каждым днём всё большую и большую силу упругая грудь, с торчащими в разные стороны сосками, что грозило смотрящему при непомерной дозе разнобоким косоглазием, – Пусть охотники, эти гинекологи хреновы, ищут другого лоха и на нём тренируются Кесарево сечение делать, понятно? С меня и прошлого раза хватит. Мне же тогда в драмкружке роль бабушки дали, вот я и зашёл к твоей потренироваться. Заплатил бабке за прокат одежды и койко-место, вхожу в образ, так сказать, а тут эти недоноски припёрлись за самогонкой. Нет, ну это же надо, принять меня за роженицу. Где эти нажравшиеся козлы видели девяностодвухлетних рожающих старушек, где?
