все оказалось не так. Прасковья, так звали сводную сестру Дарьи, имела очень скверный характер. Она сразу невзлюбила Дашу, и начала строить против нее козни. То чашку разобьет, скажет, что это Даша, то кашу нарочно спалит в печке, и все на Дашу свалит, то мачехе начнет жаловаться, что Даша ее обижает, проходу ей, сироте, не дает, норовит из дома выжить. Прямо житья бедной Прасковье нет!
Даша терпела все это, тем более, что мать стала к ней очень строга после появления в их доме Прасковьи и ее отца. Видимо, боялась, что люди скажут, как плохо она относится к сироте.
А за столом Прасковья к мачехе так и ластилась, так в глаза и заглядывала. И лучший кусочек положит, и по плечику погладит, и в глаза заглянет, спросит, не нужно ли чего? Даша видела все это, но молчала. А мать относилась к ней все хуже и хуже. Ей было стыдно, что она вырастила такую неласковую и нерадивую дочь, и постепенно всю работу по дому она стала поручать только Даше.
А Прасковья то больной прикинется, то немощной. То начнет вдруг на глазах мачехи дом убирать, вроде как Даша плохо убрала, и ей переделывать приходится. В общем, стала Даша для родной матери как неродная. А падчерица и ее отец как свет в окошке. Даша при них как служанка была. Ни продыха, ни отдыха не видела. Трудилась от зари до зари, хозяйство то большое. Прасковья же только о нарядах и думала. Целыми днями перед зеркалом вертелась.
Отец ее как поедет в город, так подарки им с матерью везет, а Даше ничего. Как будто и нет ее.
И вот в канун Нового года, опять стали подарки выбирать, мать с отчимом советуются, что Прасковье купить? Может, шаль расписную, а может сапожки? А про Дашу ни слова. Забыли. Может, и не со зла, конечно, просто кто ж про прислугу помнит?!
Принесли в дом елку, нарядили, стол накрыли. Даша немного развеселилась. А вдруг она ошиблась, и ей тоже подарок приготовили? И под елку положат его вместе со всеми? Может, она плохо про мать и отчима подумала? Но вот часы пробили двенадцать, заглянула Даша под елку, а там всего три подарка…
Расстроилась Даша, слезы в глазах стоят. Да что же это такое, в самом деле! Надела она шубейку, валенки, и в лес подалась. Пурга была, мороз, но Дашу непогода не страшила. Все равно никому она здесь не нужна. Никто даже не заметит ее отсутствия до завтра, пока хлопоты по хозяйству не начнутся. Так пусть теперь сами справляются, без нее.
Лучше в диком лесу сгинуть, чем так жить. Так решила Даша, и брела по лесу, по колено в снегу, куда глаза глядят. Шла она так, шла, вдруг видит, у большого дерева бельчонок сидит, а сзади к нему лиса подбирается. Даша схватила бельчонка на руки, лису прогнала. Потом влезла на дерево и бельчонка в дупло посадила. А там белка уже по веткам бегала, волновалась за своего глупого детеныша.
Потом Даша села возле дерева, завернулась в шубейку, и стало ее в сон клонить. Еще немного, и замерзла бы совсем.
Но тут вдруг почувствовала, что кто-то ее будто по щекам хлопает. Даша глаза открыла, видит, маленький такой смешной человечек ей на грудь встал и в глаза смотрит.
«Ты кто?» –
