разрешения или нет.
– Сорока, тебя сейчас соплей можно перешибить. Никуда ты не войдешь. Инга больше не хочет тебя видеть. Думаешь, ты первый такой тут? Повидал я поклонников и пострашнее чем ты.
Фёдор сделал шаг вперед, и вышибала тут же двинул плечом. Фёдор видел удар, но отклониться не смог. Острая боль пронзила все тело парня. Медленно он осел прямо в лужу. Прохожие шарахнулись прочь.
– Всё в порядке, – заявил им вышибала. – Просто парень немного перебрал. Ничего страшного.
Густав поднял Фёдора, отвел его за угол здания и усадил на сваленные в кучу ящики.
– Посиди, проветрись, – как-то даже по-отечески сказал вышибала. – Тут хоть дождя нет. И мой тебе совет, парень: забудь о ней. Актрисы, они такие… Всё равно бы ничего хорошего не вышло. Уж я-то знаю. Видел такое много раз.
Он достал из нагрудного кармана фляжку.
– На, хлебни коньяка. Согреешься, да и легче станет.
– Иди к черту! – слабо сказал Фёдор, отпихивая его руку.
– Ну, как знаешь, – усмехнулся Густав и ушел к своему посту.
– Иди к черту со своим коньяком, – прошептал Фёдор, а потом полез в карман куртки. – У меня и свой есть.
Три полных глотка спустя стало чуть полегче. Из глубины переулка, шаркая по влажной брусчатке, вышел седой старик в потертом плаще. Из-под кустистых бровей на Фёдора уставились колючие, совсем не старческие глаза. С кряхтением дед сел на соседний ящик. Долго возился, скручивая папиросу из газеты, потом чиркнул спичкой. Переулок наполнился едким дымом. Фёдор оценивающе посмотрел на соседа. Потом, молча, протянул бутылку. Старик взял, внимательно осмотрел этикетку, потом сделал глоток, глубоко вздохнул, утёр выступившую слезу. Потом вытащил из кармана бумажный кулёк, достал оттуда пирожок, разломил его и протянул половину Фёдору.
Пирожок был с какой-то мелкорубленной травой и оказался неожиданно вкусным. Из-за голода, наверное. Мимо шли прохожие. “В принципе, – подумал Фёдор, – можно тут подождать Ингу. Когда там заканчивается выступление? Поймать, всё объяснить. Что, мол, дурак был, и всё вот это”.
– Из-за денег? – спросил его через некоторое время старик.
– Что? – не сообразил Фёдор.
– Поругался с девушкой из-за денег?
Голос у него был совсем не старый.
– Из-за жизни.
– Не обращай внимания, – сказал седой, отхлебнул из бутылки и передал ее назад Фёдору. – Помиритесь.
Фёдор ничего не ответил.
– Ну, или новую найдешь.
– А ты нашел?
Старик усмехнулся:
– Я-то? Нет. Я новую не нашел.
Парень посмотрел на собеседника. А он не так стар, как кажется на первый взгляд. Потрепан, но точно не старик.
– Фёдор, – протянул он руку.
– Кузьма Покрывашкин. Можешь звать меня Кузьма Афанасьевич.
Фёдор кивнул. Имя было дурацкое и не совсем шло собеседнику. Впрочем плевать. Покрывашкин, так Покрывашкин.
Бутылка
